Война «невидимок». Последняя схватка

Шпанов Николай Николаевич

— И за счастье плавающих!

— Да благословит Всевышний ваш корабль! — Зуденшельд медленно осушил рюмку. — И вас, мой дорогой друг!

— Автомобиль ждет вас, сэр, — раздался в дверях голос горничной.

Пастор поставил рюмку. Они пожали друг другу руки. Через несколько минут с маленьким глобтроттером в руке Зуденшельд сел в такси. Горничная, затворявшая за ним дверцу автомобиля, внимательно прислушивалась к тому, какой адрес назовет Зуденшельд шоферу. Но он только

коротко бросил:

— Прямо!

Такси исчезло в темном провале улицы.

Отъехав на некоторое расстояние от пансиона, пастор приказал:

— Вокзал Ватерлоо.

У вокзала он отпустил такси и смешался с толпой у затемненного подъезда. Однако он не направился ни к кассам, ни на перрон, а пошел прямо в уборную. Через несколько минут из кабины, где заперся пастор в темном пальто и черной шляпе, вышел человек в светлом макинтоше и мягком дорожном кепи. В полумраке освещенного синими лампочками помещения сторож не обратил внимания на это превращение.

Вскоре другой таксомотор вез Зуденшельда к вокзалу Юстон, где пастор взял билет до Ярмута, куда и приехал на рассвете.

Приморский городок встретил его дождем и слякотью, ничуть не уступающими лондонским. Но это мало смущало пастора. Уверенность, с которой он пустился в путь по узким улочкам города, говорила о том, что место ему знакомо. Городок только просыпался. Прохожих было мало. Пастор постучал в дверь еще запертой парикмахерской. На окрик из-за двери он ответил паролем и был немедленно впущен.

— Мне нужно видеть капитана, — не здороваясь, сказал Зуденшельд парикмахеру, зябко кутавшемуся в пижаму.

Парикмахер снял телефонную трубку и вызвал гостиницу «Золотой якорь». Прошло несколько минут, прежде чем к телефону подошел капитан Шоу.

— О, сэр, — сказал парикмахер в трубку, — мне очень жаль, но я не смогу сегодня прийти побрить вас. Да, серьезные причины, сэр. У меня грипп, сэр. Да, сэр, я побрею вас здесь. Только прошу вас поторопиться, сэр.

Парикмахер положил трубку.

— Сейчас он будет здесь.

Зуденшельд кивнул и жадно закурил. Парикмахер ушел в заднюю комнату и через несколько минут вернулся одетый.

— Позволите побрить вас? — спросил он, зажигая газ под кипятильником.

Зуденшельд, погрузившийся в задумчивость, вздрогнул от неожиданного вопроса.

— Что вы сказали?

— Я хочу вас побрить.

Зуденшельд посмотрел на себя в зеркало.

— Я сделаю это в другом месте.

Парикмахер ухмыльнулся:

— Выйти отсюда небритым? Это было бы неосторожно.

— В таком случае приготовьте все, что нужно. Я побреюсь сам.

— Как хотите… — Парикмахер приготовил прибор. —

Только, пожалуйста, поскорей, а то мне пора открывать мастерскую.

— Так открывайте, я вам не мешаю.

— Чтобы кто-нибудь вошел и увидел, что мои клиенты бреются сами?

…Зуденшельд закончил бритье и стоял, склонившись над умывальником, когда дверь отворилась и в парикмахерскую вошел коренастый мужчина средних лет. По виду это мог быть матрос или машинист торгового парохода.

— Здорово, Эванс! — хриплым голосом проговорил он.

— Доброе утро, мистер Холт! — ответил парикмахер.

— Побреемся, а? — и Холт провел по щеке рукой. Неопрятная щетина издала звук, какой можно слышать, когда чистят скребницей лошадь.

Парикмахер поймал сердитый взгляд Зуденшельда.

— Мне очень жаль, мистер Холт, но вам придется долго ждать.

— Не беда, — флегматично пробормотал посетитель, собираясь повесить шляпу на крючок.

— После этого господина я буду брить еще капитана.

Холт огляделся, отыскивая того, о ком шла речь.

— Он сейчас придет, — пояснил Эванс.

— Что за капитан?

— Приезжий. Он еще вчера заказал бритье на восемь.

Холт неохотно надел шляпу.

— Что ж, пойду к Джонсу. Это будет мне стоить на полпенса дороже, а?

— Разок можно и переплатить, мистер Холт.

— В следующий раз я удержу эти полпенса с вас, Эванс, а?

— Идет!

Холт поднял воротник и, недовольно посмотрев на пастора, вышел.

— Кто это? — спросил Зуденшельд. — Мне знакомо его лицо.

— Едва ли, — сказал Эванс. — Это местный житель. Машинист из порта.

— Он ехал вчера из Лондона в одном поезде со мной.

— Вы обознались.

— Вы можете это проверить? — в голосе Зуденшельда звучало беспокойство.

Эванс пожал плечами.

— Говорю, вы обознались. Ночью он работает в порту на кране.

— Постарайтесь все-таки проверить.

— А вот и капитан! — сказал Эванс, обернувшись к отворившейся двери.

Стряхивая со шляпы дождевую воду, на пороге стоял Витема.

— Туда можно? — спросил он Эванса, кивнув в сторону задней комнаты.

Эванс молча толкнул дверь. Следом за Витемой прошел Зуденшельд.

— Я ждал вас вчера, — сказал Витема, когда Зуденшельд затворил дверь.

— Если бы это зависело от меня…

— Тут дурной климат. Каждый лишний день… — Витема умолк, так как в комнату вошел Эванс, принесший плащ и шляпу Зуденшельда. Когда парикмахер вышел, Витема продолжал: — Слишком маленький городок… Каждый новый человек заметен.

— Зато вне поля зрения врага.