Война послезавтра
Шрифт:
— Северо-запад!
Самолёт опустил левое крыло, м а с с и в н о обрушился вниз, ближе к дождливой зоне ПНД, начал терять высоту.
Через минуту наступило облегчение.
Лётчики выровняли самолёт, летевший теперь на высоте четырёх километров, буквально прыгая с облака на облако, раскачиваясь и содрогаясь в воздушных вихрях, порождённых резкими перепадами давления краевых фронтов ундуляции.
— Центр, я «сто седьмой», атакован потоком электромагнитного излучения, вынужден прекратить работу.
— Секунду, «сто седьмой»… —
Афанасий высунулся в пассажирский отсек.
— Олег, мы можем отключить машину?
— Вообще-то часок покрутиться не мешало…
— Да или нет?
— Думаю, процесс дальше пойдёт на автомате.
Афанасий сел на место.
— Центр, процесс нейтрализации запущен.
— Садитесь в Благовещенске, ждите указаний. Как самочувствие?
Афанасий посмотрел на оживающих пилотов, по омертвелым лицам которых текли ручьи пота.
— Живём.
— Возвращайтесь.
— Над нами никто кроме тридцать седьмого не пролетал?
— Никто.
— Значит, это его рук дело.
— Разберёмся.
Он снял шлем, посидел с потной гудящей головой, ощущая блаженное расслабление, встал, похлопал Костю по плечу.
— В Благовещенск.
Подмосковье, г. Королёв
12 июня, полдень
— В столовой сегодня день бурят-монгольской кухни, — сказал Черняк, входя в кабинет командующего. — Не хотите попробовать? Буузы у них — объеденье!
— Что за буузы? — рассеянно поинтересовался Зернов, вороша бумаги в тумбе стола.
— Большие пельмени ручной лепки.
— Что я, пельменей не едал?
— Они похожи на хинкали, но внутри рубленая говядина и баранина со специями — пальчики оближешь! Кроме того, есть солёный сиг и суп «Пустыня Гоби», потрясающий суп!
— Он что же — из песка пустыни Гоби?
— Суп как суп, с бараниной и специями, подают с жареной слоёной лепешкой гамбир, очень вкусно. Ещё хугабша есть — печень в тонкой плёнке жира.
Командующий закончил поиски, разогнулся, держа в руке синюю папочку, бросил её на стол, с любопытством посмотрел на страдающее лицо заместителя.
— Что это ты монгольскую кухню рекламируешь? Отравить начальника вздумал?
— Никак нет, товарищ генерал, есть очень хочется, — признался Черняк, не торопясь садиться. — Я со вчерашнего дня маковой росинки во рту не держал, живот подвело.
— С чего это? Похудеть захотелось?
— Сутки на заводе просидел, теперь вот за вами приехал, Белов и Грушко хотят показать новый излучатель, прототип серийного.
— Не слишком ли быстро они справились?
— Больше недели прошло, а изобретать ничего не надо, только расчёты сделали. Главный конструктор неймса сидит в лаборатории днями и ночами, такой настырный дед оказался. Для изготовления его детища особых материалов не потребовалось, за исключением танталовой проволоки для резонатора, а проволоку наши снабженцы привезли из Питера, с ракетного
— Ты уже видел неймс в действии?
— Нет, Белов только сказал: берегите сердце, — в том смысле, что увидим нечто необыкновенное.
— Поехали.
— Денис Самойлович, давай заглянем в столовую, — взмолился массивный, крупногабаритный зам. — Я мигом, проглочу пару буузов…
— Пару тонн, — усмехнулся Зернов.
— Денис…
— Ладно, идём, я тоже поем.
На обед потратили сорок минут. Командующий ел неторопливо и спутника не торопил, о чём-то размышляя. Черняк был ему за это благодарен, успев съесть на закуску рыбу, уничтожить тарелку супа и умять две порции буузов.
За обедом говорили мало, Зернов лишь спросил, как идут дела с доработкой «сто седьмого». Черняк ответил: всё по плану, команда занимается теорией и практикой, и на этом беседа закончилась. Лишь когда садились в машину командующего, Денис Самойлович спросил:
— Что ты имел в виду?
— Вы о чём? — осведомился Черняк, с блаженной миной на лице умащиваясь на заднем сиденье «Лексуса».
— Группа Пахомова, ты сказал, занимается теорией и практикой.
— А… это означает, что полковник Пахомов рьяно изучает азы ионосферной и климатической физики, заставляя подчинённых заниматься спортом, единоборствами и стрельбой.
— А это зачем?
— Он спецназовец до мозга костей и мыслит категориями спецназа, на практике показывая преимущества заповедей бойца «Альфы».
— Каких заповедей?
Черняк откинулся на спинку сиденья.
— К примеру, он внушил парням группы короткую, но ёмкую заповедь: пот экономит кровь. То есть чем больше тренируешься, тем больше у тебя возможностей остаться в живых в экстренных ситуациях.
Зернов помолчал.
— По-моему, хорошая заповедь.
— Это даже не заповедь — закон спецназа. Есть и ещё не менее интересные, к примеру: побеждает не тот, кто стреляет первым, а тот, кто попадает первым.
Зернов усмехнулся, покачал головой.
— Вряд ли его навыки пригодятся в нашем деле.
— Кто знает, — не согласился заместитель. — Мы начинаем вмешиваться в климат-процессы по всему миру, и американцы не упустят случая нам насолить.
На заводе «Косинус» приехавших встретил начальник службы безопасности.
— Придётся до полигона ехать на электрокаре, товарищ генерал.
— Потерпим.
Обогнули корпуса завода, спустились в овраг, по верху которого слева и справа вились проволочные изгороди с мигающими на столбах огоньками. Асфальтовая полоса дороги упёрлась в ворота, открывающиеся автоматически. Заехали в длинный, метров на сто, узкий тоннель, являвшийся когда-то началом оврага. Вход в него охранялся, и у ворот прохаживались, курили и разговаривали четверо: директор завода Грушко, начлаб СЛЭФА Белов, эксперт лаборатории Верейский и седоватый старикан в рабочем комбинезоне — изобретатель неймса Геннадий Терентьевич Пахомов.