Война с джиннами

Головачев Василий Васильевич

Коттедж не охранялся и был окружен чем-то вроде низкого палисадника из вбитых в песок стволов пальм. Селим еще раз проконсультировался с инком костюма, который по-прежнему ничего подозрительного не отмечал. Из окон коттеджа никто не выглядывал, видеокамеры отсутствовали, электромагнитные приборы в радиусе двух десятков метров не работали, и охранники не подавали признаков жизни, так как их, судя по всему, здесь и не было.

Селим перешагнул ряд полых труб из пальмовых стволов, приблизился ко входу в коттедж.

— Эй, есть кто живой?

Ответом ему была тишина.

— Ульрих!

Где-то внутри коттеджа послышался

скрип, дверь приотворилась, в щель выглянул низкорослый, бородатый, смуглолицый мужчина в одних красных штанах. Волосы у него были заплетены в десятки косичек и спускались до плеч.

— У? — спросил он.

— Ага, — ответил Селим. — Я ищу молодого человека по имени Ульрих. Он здесь?

Абориген молча отступил в сторону, распахивая дверь шире.

Селим вошел.

В небольшом холле было темно, однако не настолько, чтобы нельзя было разглядеть его убранство: статуэтки в нишах стен, фикус, росший из пола и пропадавший в потолке, две лесенки на второй этаж, соединявшиеся в крохотную балюстраду. Одна из трех дверей, выходящих на эту балюстраду, открылась, из нее выглянул Ульрих, по пояс голый, одетый так же, как и смуглолицый абориген с косичками, — в алого цвета шаровары.

— Проходи, — сказал он с некоторым смущением. — Извини, что заставил тебя лететь в эту дыру, но мне без тебя крышка.

Смуглолицый мужчина закрыл за Селимом дверь и неслышно исчез в коридоре первого этажа коттеджа. Полковник хмыкнул, поднялся по лестнице наверх, вошел вслед за Ульрихом в небольшую комнату, освещенную тусклой панелью в потолке. Так как снаружи окна коттеджа казались темными, следовало полагать, что они не пропускали света изнутри.

В комнате стояла кровать, в углу — кресло и напротив хрустальный «ананас» инк-вириала с мигающими внутри зелеными и желтыми огоньками.

— Рассказывай, — потребовал Селим, удовлетворившись изучением интерьера.

— Садись, — кивнул на кресло молодой человек, по-прежнему не глядя на деда. — Что-нибудь есть или пить будешь?

— Я не голоден.

— Тогда я принесу себе кокосового молока.

Он двинулся к двери.

— Разве нельзя попросить домового, чтобы тебе принесли молоко? — поинтересовался Селим.

— Здесь нет домового, — на ходу объяснил Ульрих. — Все хозяйственные дела ведет Кумар.

Он вышел, оставив дверь полуоткрытой.

Селим прошелся по комнате, чувствуя себя неуютно, еще раз выслушал доклад костюмного инка, что «все спокойно», сел в кресло. Однако в душе зашевелились смутные подозрения, включились собственные сверхчувственные сферы, отмечающие ранее неслышимые и невидимые потоки внимания, и он понял, что попал в элементарную ловушку.

Первой реакцией было — бежать! Прорваться сквозь засадные порядки, весьма удачно замаскированные, сесть в пинасс и улететь!

Но следующая мысль отрезвила.

Тебя просто пристрелят! Не паникуй! Физический бой — это вынужденная мера, когда исчерпаны иные способы выкрутиться из безвыходного положения. Надо попытаться начать контригру, сделать вид, что ситуация была предугадана, выяснить, кто устроил ловушку такого уровня и зачем. А уж потом дорого продать свою жизнь, если не останется другого выхода.

Селим горько усмехнулся, покачал головой. Ах, внучек, внучек, как же тебе задурили голову эти подонки, что ты решился подставить родного деда! Как же ты потом будешь жить с таким грузом на душе? Смотреть в

глаза отцу и матери, своим друзьям? Ведь никто не любит предателей! Человек, предавший один раз, предаст и второй. Неужели в контрразведке этому не учили? Хотя, может быть, совесть твоя заблокирована программой, внедренной в психику? И ты не понимаешь, что творишь?..

Селим сел в кресле поудобней и остался сидеть, когда в комнату ворвалась тройка «призраков» — оперативная обойма спецназа в масккостюмах «хамелеон». Увидеть человека в таком костюме очень трудно, разве что по струению воздуха и легким искажениям очертаний предметов. Однако Селим не только имел опыт использования и обнаружения «хамелеонов», но и видел их, обладая новыми центрами внечувственного восприятия. Поэтому он улыбнулся как можно приветливей и обратился к первому «призраку», вооруженному турелью с «универсалом» на плече и парализатором.

— Опаздываете, любезный. Я вас уже пять минут дожидаюсь. Опустите оружие, оно не понадобится.

Остолбеневшие «призраки», приготовившиеся к схватке, обменялись радиофразами, рассредоточились, держа фон Хорста под прицелом, один из них выключил контур маскировки и превратился в кибер-солдата в комбинезоне со множеством приспособлений, блях, кармашков, светящихся чешуй и заклепок. Черная лицевая пластина шлема стала прозрачной, на Селима глянули бешеные глаза незнакомого парня.

— Сидеть! Не двигаться! Руки на затылок! — проревел динамик «хамелеона».

— Сижу, — усмехнулся полковник, сцепив пальцы рук на груди. — Зови начальника, говорить будем.

Спецназовец никак не отреагировал на эту просьбу, но через несколько секунд послышались шаги поднимающихся по лестнице людей, и в комнату вошли еще три человека: двое — в камуфляжных комбинезонах, третий — в сине-коричневом «унике» с эмблемой Евробезопасности на плече. Это был Павел Куличенко.

Спецназовец подошел к нему, что-то сказал. Глава европейской службы безопасности кивнул, проговорил:

— Он блефует, никто его не прикрывает. Забирайте полковника ко мне.

— Может, объяснимся? — спокойно предложил Селим.

— Объяснимся, но не здесь. — Куличенко достал парализатор и выстрелил в Селима. — Так будет лучше. Этот человек — мастер боя и прекрасный тактик, не будем рисковать. Обыщите его и наденьте наручники.

Павел вышел, не оглянувшись на обмякшего фон Хорста. Однако он ошибался, считая полковника парализованным. Селим не потерял способности двигаться и думать, хотя уже не по-человечески. Просто он начал игру, надеясь успеть получить нужные сведения и перехватить инициативу. Подручные Куличенко не знали о его возможностях и ошиблись, не убив его сразу при захвате. Пусть думают, что он в отключке. Впереди их ждет большой сюрприз…

Глава 24

ПОРА ВЫХОДИТЬ НА СЦЕНУ

После инцидента на Плутоне Артем долго не мог простить себе, что расслабился до полной потери бдительности в условиях военного времени. Он должен был сразу осознать и принять действительность такой, какой она стала: в Солнечной системе шла самая настоящая война между людьми и боевыми роботами гиперптеридов. Забывать об этом не стоило ни на минуту.

Сутки Артем и Зари-ма провели в бункере прадеда Филиппа на Марсе, приходя в себя после схватки с Демоном, потом в бункер прибыли дед Игнат, Калаев и Сосновский, и отдых для младшего Ромашина закончился.