Война с саламандрами. Мать. Рассказы. Юморески

Чапек Карел

Конечно, раздавались и ретроградные голоса, направленные против «саламандромании» – как прозвали новый феномен. Наиболее принципиальным из них был анонимный памфлет под названием «Икс предостерегает», опубликованный на английском языке. Эта брошюра получила значительную известность, однако личность ее автора никогда не была раскрыта; многие считали, что ее написал кто-то из высоких церковных иерархов, – так думали потому, что в английском языке буква «икс» употребляется как обозначение имени Христа.

В первой главе автор попытался привести статистические данные о саламандрах, извинившись, впрочем, за неточность приводимых им цифр. Так, даже приблизительная оценка общего количества всех саламандр в наше время затруднена: одни говорят, что их в семь раз больше, чем всех людей, живущих на земле, другие – что в двадцать раз. Столь же противоречивы и наши сведения о том, сколько у саламандр под водой есть заводов, нефтяных скважин, водорослевых плантаций, ферм по разведению угрей, сколько водной энергии и иных природных ресурсов они используют; даже приблизительных данных нет у нас о производственной мощности промышленности саламандр; а хуже

всего мы знаем ситуацию с вооружением саламандр. Нам, правда, известно, что для получения металлов, деталей машин, взрывчатых веществ и многих химикалий саламандрам не обойтись без людей; однако же, с одной стороны, все государства держат в строгом секрете, какое именно оружие и какое количество иных товаров они поставляют своим саламандрам, с другой стороны – мы вопиюще мало знаем о том, что именно саламандры производят в морских глубинах из сырья и полуфабрикатов, приобретаемых ими у людей. Одно ясно: саламандры вовсе не хотят, чтобы мы об этом узнали; в последние годы от утопления или удушья погибло столько водолазов, которые пытались исследовать морское дно, что это нельзя уже считать простой случайностью. Это – архитревожное знамение как с промышленной, так и с военной точки зрения.

Трудно, конечно, представить себе, продолжал Икс в следующих главах, чего бы еще хотели или могли бы взять саламандры у людей. На суше они жить не могут, а мы, в общем, никак не можем воспрепятствовать их обустройству жизни под водой. Жизненное пространство саламандр и людей четко и навсегда отделено друг от друга. Конечно, мы требуем от них исполнения определенных работ; но за это мы существенную часть их кормим, а кроме того, поставляем им сырье и товары, которых они не могли бы получить без нашей помощи, к примеру те же металлы. Однако, хотя никаких практических причин для какого-либо антагонизма между нами и саламандрами нет, существует, я бы сказал, противостояние метафизическое: существам, живущим на поверхности, противостоят существа из глубин (abyssal), ночным существам – дневные; темным пучинам вод – светлая и твердая земля. Граница между водой и землей ощущается теперь острее, чем когда-либо: нашей земли касается их вода. Мы могли бы вечно сосуществовать, полностью избегая друг друга и просто обмениваясь какими-то товарами или услугами; тяжело, однако, избавиться от гнетущего предчувствия, что так, скорее всего, не получится. Почему? Я не могу привести вам никаких точных доводов, однако же это ощущение меня не покидает; это нечто вроде видения того, что однажды сами воды поднимутся против земли, чтобы раз и навсегда решить вопрос – кто кого.

Да, я признаюсь, что этот страх несколько иррационален, пишет далее Икс, однако я испытал бы большое облегчение, если бы саламандры выдвинули человечеству какие-нибудь определенные требования. Тогда, по крайней мере, можно было бы вести с ними переговоры, можно было бы заключать с ними различные концессии, соглашения и компромиссы; однако их молчание страшно. Да, я боюсь их необъяснимой сдержанности. Они могли бы, например, требовать для себя определенных политических прав; ведь, говоря откровенно, законодательное регулирование жизни саламандр во всех странах несколько устарело, оно уже недостойно столь цивилизованных и столь многочисленных существ. Следовало бы по-новому определить права и обязанности саламандр с целью улучшить их положение; можно было бы подумать и об определенной степени автономности для саламандр; справедливым представляется улучшение условий их труда и более адекватная плата за него. Жизнь саламандр можно было бы облегчить во многих отношениях, если бы они хотя бы этого потребовали. Тогда мы могли бы пойти на некоторые уступки, взамен связав их компенсационными соглашениями; по меньшей мере, мы могли бы выиграть этим несколько лет. Однако саламандры ничего не требуют; они только неуклонно повышают как производительность труда, так и объемы своих заказов; сегодня наконец пришло время спросить, в какой точке и то и другое остановится. Когда-то велись разговоры о желтой, черной или красной опасности; но эта опасность, по крайней мере, исходила от людей, а мы можем с большим или меньшим успехом, но все же представить себе, чего могут хотеть люди. Однако – хотя пока что мы еще не знаем, как и против чего придется обороняться человечеству, – должно быть очевидно, по крайней мере, вот что: если на одной стороне будут саламандры, на другой встанет все человечество.

Люди против саламандр! Пора наконец сформулировать это именно так. Ведь, говоря откровенно, нормальный человек инстинктивно ненавидит саламандр, испытывает к ним отвращение – и боится их. Какая-то леденящая тень ужаса пала в наши дни на все человечество. Чем иным можно объяснить это безумное стремление потреблять, эту неугасимую жажду удовольствия и наслаждений, эти оргии разврата, рабами которых стали современные люди? Подобного упадка нравов не было с тех пор, когда на Римскую империю уже готово было обрушиться нашествие варваров. Нет, это не просто плоды небывалого материального расцвета, это и ужас перед распадом и гибелью, который люди в отчаянии пытаются как-то заглушить. Скорее, последнюю чашу, чтобы успеть выпить перед концом! Какой срам, какое безумие! Будто сам Бог в своем грозном милосердии позволяет обветшать целым нациям и классам, которые на полной скорости несутся в тартарары. Человечество пирует, но над ним огненными буквами уже начертано: «Мене текел…» – поглядите на яркие надписи, ночами напролет горящие на стенах городов, погрязших в кутеже и разврате! Кстати, в этом отношении мы, люди, уже уподобляемся саламандрам: мы живем больше ночью, чем днем.

«Если бы эти саламандры по крайней мере не были столь ужасающе посредственны!» – с какой-то дикой тоской возопил вдруг Икс. Да, у них есть какое-то образование; но, получив его, они стали еще более ограниченными, ибо взяли у человеческой цивилизации только среднее и утилитарное, механическое и повторяемое. Они стоят рядом с человечеством, как

Вагнер около Фауста, но разница в том, что они этим удовлетворяются, что их не гложет червь сомнения. Но самое страшное то, что в саламандрах этот тип восприимчивой, глупой и самодовольной цивилизованной посредственности размножился в миллионах и миллиардах одинаковых особей; нет, даже не это, я ошибся: самое страшное – то, что они столь успешны. Они научились пользоваться машинами и цифрами, и выяснилось, что этого достаточно для господства над их миром. Они выбросили из человеческой цивилизации все, что не было подчинено какой-то практической цели, что было связано с игрой, фантазией или древностью, – и тем самым лишили ее всего человеческого, переняв только голый утилитаризм, техническую и практическую ее сторону. И вот эта-то убогая карикатура на человеческую цивилизацию процветает – создает технические чудеса, обновляет нашу старую планету и, в конце концов, начинает вдохновлять само человечество. Фауст теперь будет учиться секретам успеха и посредственности у своего ученика и слуги! Или человечество столкнется с саламандрами в конфликте всемирно-исторического масштаба – не на жизнь, а на смерть, – или оно бесповоротно осаламандрится. Что касается меня, меланхолически подытоживал Икс, я бы предпочел первый вариант.

Итак, Икс предупреждает вас, продолжал анонимный автор. Еще есть возможность стряхнуть с себя это холодное и скользкое кольцо, что обвито вокруг нас. Нам необходимо избавиться от саламандр. Их уже очень много. Они вооружены и могут использовать против нас оружие, о совокупной мощности которого мы почти ничего не знаем. Но еще более грозная опасность для нас, людей, заключается не в их численности и силе, а в их успешной, прямо-таки торжествующей неполноценности. Я не знаю, что для нас более страшно: их человеческая цивилизованность или их звериная, холодная и безжалостная жестокость. Но и то и другое, соединившись вместе, дают нечто невообразимо ужасное, почти дьявольское. Во имя культуры, во имя христианства и человечества – мы должны освободиться от саламандр.

Тут анонимный апостол взывал:

Безумцы, хватит кормить саламандр!

Перестаньте давать им работу, откажитесь от их услуг, оставьте их в покое, пусть они переселяются куда хотят, туда, где они сами смогут найти себе пропитание – как любая другая водная фауна! Сама природа разберется тогда с их переизбытком; главное, чтобы люди, человеческая цивилизация и история

перестали работать на саламандр!

Перестаньте поставлять саламандрам оружие!

Остановите поставки металлов и взрывчатых веществ, не посылайте им больше человеческих машин и изделий! Вы же не продаете тиграм зубы, а змеям яд, не подогреваете огнедышащие вулканы и не открываете плотины перед наводнениями! Да будет установлено эмбарго на поставки во все моря, да будут саламандры объявлены вне закона, да будут они прокляты и изгнаны из нашего мира,

да будет создана Лига наций против саламандр!

Все человечество пусть приготовится защищать само свое существование с оружием в руках, пусть по инициативе Лиги наций, короля Швеции или римского папы будет созвана всемирная конференция всех цивилизованных стран для создания Всемирного союза или по крайней мере Союза всех христианских наций против саламандр! Настали роковые дни. Именно сейчас, под давлением страшной саламандровой опасности и человеческой ответственности, быть может, удастся сделать то, для чего не хватило мировой войны, несмотря на все ее бесчисленные жертвы, – создать Соединенные Всемирные Штаты. Помогай нам Бог! Если бы это удалось, то и саламандры явились не напрасно и, видно, были орудием промысла Божьего.

Этот патетический памфлет вызвал широкий резонанс в самых широких кругах. Пожилые дамы в особенности соглашались с тем, что настал небывалый упадок нравов. Напротив, в экономических рубриках газет справедливо указывалось на то, что поставки саламандрам остановить никак невозможно, поскольку это вызвало бы резкое падение производства, а с ним и тяжелый кризис во многих отраслях человеческой промышленности. Кстати, и сельское хозяйство сейчас не может обойтись без сбыта огромных объемов кукурузы, картофеля и иных продуктов питания, служащих кормом для саламандр. Если бы поголовье саламандр уменьшилось, на рынке продовольствия наступило бы резкое падение цен, в результате чего земледельцы оказались бы на волосок от разорения. Профессиональные союзы обвиняли мистера Икс в реакционности и заявляли, что не допустят того, чтобы создавались препятствия для поставок саламандрам каких бы то ни было товаров: едва только рабочие смогли добиться полной занятости и выплаты премий за выполнение заказов, мистер Икс хочет вырвать у них из мозолистых рук хлеб, заработанный в поте лица; рабочие солидарны с саламандрами, отвергают любые попытки понизить их уровень жизни и отдать их, нищих и беззащитных, в лапы капитализму. Что же касается Лиги наций против саламандр, то все сколько-нибудь серьезные политические организации заявляли, что в ней нет надобности: во-первых, одна Лига наций у нас уже есть, во-вторых, есть Лондонская конвенция, в которой морские державы обязались не снабжать своих саламандр тяжелым вооружением. Трудно, впрочем, требовать соблюдения подобных ограничений от государства, которое не имеет уверенности в том, что иная морская держава тайно не вооружает своих саламандр и не повышает тем самым свой военный потенциал за счет соседей. Точно так же ни одно государство или континент не может требовать от своих саламандр, чтобы они переселялись в другое место, хотя бы потому, что в результате такого переселения нежелательным образом повысился бы сбыт, с одной стороны, промышленной или сельскохозяйственной продукции, а с другой – военный потенциал иных государств или континентов. В общем, подобных возражений, с которыми вынужден был соглашаться всякий разумный человек, было высказано множество.