Война с саламандрами. Мать. Рассказы. Юморески

Чапек Карел

Министр Деваль (уроженец Байонны и депутат от соответствующего округа). Чтобы ваши саламандры превратили часть Франции в морское дно? Нет, никогда! Никогда!

Д-р Россо Кастелли. Франции придется пожалеть о ваших словах, месье. Сегодня еще не поздно говорить о цене покупки.

На этом заседание было прервано.

На следующей сессии предметом переговоров стало широкое международное предложение саламандрам: чтобы вместо нанесения недопустимого ущерба старым, густонаселенным континентам они сооружали для себя новые побережья и острова; в этом случае им гарантируется получение щедрого кредита, а новые острова и континенты впоследствии будут признаны их самостоятельной и суверенной территорией.

Д-р Мануэль Карвалью, выдающийся лиссабонский юрист, поблагодарил за это предложение и пообещал передать его руководству саламандр. «Впрочем, – сказал он, – любому ребенку понятно, что строительство

новых континентов – дело куда более хлопотное и затратное, чем разрушение старых. Новые берега и заливы необходимы нашим клиентам в самое ближайшее время; это для них вопрос жизни и смерти. Лучший выход для человечества – принять великодушное предложение Вождя-Саламандра, который в данный момент пока еще готов приобрести мир у человечества, вместо того чтобы овладеть им при помощи насилия. Наши клиенты открыли технологию, позволяющую добывать золото из морской воды, вследствие этого они располагают практически неограниченными средствами; они могут хорошо, даже с избытком, заплатить за ваш мир. Имейте в виду, что цена этого мира для них с течением времени начнет снижаться, в особенности если произойдут – как можно предположить – новые тектонические или вулканические катастрофы, причем в гораздо большем масштабе, чем те, свидетелями которых мы до сих пор являлись, и вследствие их значительно уменьшится площадь континентов. Сегодня мир еще можно продать во всем его теперешнем объеме; а вот когда от него останутся лишь торчащие над поверхностью океанов вершины гор, за них никто вам не даст и гроша ломаного. Да, я присутствую здесь как представитель и консультант саламандр по юридическим вопросам, – воскликнул д-р Карвалью, – и должен защищать их интересы, однако же я такой же человек, как и вы, господа, и благополучие людей дорого мне ничуть не меньше, чем вам. Поэтому я и советую, нет – умоляю вас: продавайте континенты, пока не поздно! Вы можете продавать их целиком или отдельными странами. Вождь-Саламандр, чье великодушие и прогрессивное мышление сегодня уже известно всему свету, обязуется, что при будущих необходимых изменениях земной поверхности он будет, насколько это в его силах, щадить человеческие жизни; затопление континентов будет производиться постепенно и таким образом, чтобы избежать паники или каких-то ненужных катастроф. Мы уполномочены начать переговоры как с многоуважаемой всемирной конференцией в целом, так и с отдельными государствами. Присутствие столь выдающихся юристов, как профессор ван Дотт или мэтр Жюльен Россо Кастелли, может служить для вас гарантией, что помимо защиты справедливых интересов наших клиентов-саламандр мы будем – рука об руку с вами – защищать и то, что для нас дороже всего на свете: человеческую культуру и благо всего человечества».

Затем в несколько напряженной атмосфере конференция принялась рассматривать новое предложение: передать саламандрам для затопления Центральный Китай; в ответ саламандрам предлагалось на вечные времена гарантировать неприкосновенность берегов европейских государств и их колоний.

Д-р Россо Кастелли. На вечные времена – это слишком долго, не находите? Предлагаю – на двенадцать лет.

Профессор ван Дотт. Центральный Китай – это слишком мало, не находите? Предлагаю – провинции Аньхуэй, Хэнань, Цзянсу, Хэбэй и Фуцзянь.

Японский представитель заявляет протест против передачи провинции Фуцзянь, поскольку она находится в области японских интересов. Китайский делегат просит слова и получает его, однако, к сожалению, его никто не понимает. В зале заседаний все более шумно; уже час ночи.

В эту минуту входит секретарь итальянской делегации и шепчет что-то на ухо итальянскому делегату, графу Тости. Граф Тости бледнеет, встает и, не обращая внимания на китайского делегата д-ра Ти, который еще не закончил свою речь, хриплым голосом восклицает:

– Господин председатель, прошу слова. Только что я получил известие, что саламандры затопили часть нашей провинции Венето по направлению на Портогруаро.

Воцаряется тяжелая тишина – только китайский делегат продолжает что-то бормотать.

– Предупреждал же вас Вождь-Саламандр, давно предупреждал, – проворчал доктор Карвалью.

Профессор ван Дотт нетерпеливо заерзал на месте и поднял руку:

– Господин председатель, полагаю, что мы могли бы вернуться к повестке дня. Сейчас мы обсуждаем вопрос провинции Фуцзянь. Мы уполномочены предложить японскому правительству компенсацию – в золоте. Однако тут возникает еще один вопрос: что могут предложить заинтересованные государства нашим клиентам за элиминацию Китая?

В эту минуту радиолюбители слушали ночную передачу саламандрового радио.

– Только что вы прослушали баркаролу из «Сказок Гофмана» в граммофонной записи, – скрежетал диктор. – Алло, алло, прямое включение из Венеции.

И в эфире послышался темный и неостановимый шум, похожий на рокот надвигающихся волн.

Глава 10

Пан Повондра

берет все на себя

Сколько лет прошло, сколько воды утекло! Вот и наш пан Повондра уже не привратник в доме Г. Х. Бонди; теперь он, если можно так сказать, мощный старик, который может в спокойствии пожинать плоды своей долгой и усердной жизни в виде маленькой пенсии; но разве может хватить этой пары сотен при нынешней-то военной дороговизне! Слава богу, что можно иной раз выловить рыбку-другую. Пан Повондра сидит в лодочке с удочкой и смотрит на воду: сколько ее утечет за день и откуда только ее столько берется! На удочку иногда попадется плотва, иногда и окунь; рыбы сейчас вообще стало больше, быть может, потому, что реки теперь короче прежнего. А окунь – разве плох? Мяса в нем, конечно, маловато, но зато оно вкусное, с миндальным привкусом. Матушка их приготовит – пальчики оближешь! Пан Повондра, правда, не подозревает, что матушка, разводя огонь, чтобы приготовить его окуней, в качестве растопки обычно использует те вырезки, которые он когда-то коллекционировал и сортировал. Впрочем, пан Повондра, выйдя на пенсию, бросил это занятие, зато он приобрел аквариум, в котором, кроме золотых рыбок, выращивает маленьких тритончиков и саламандр; часами напролет он наблюдает за тем, как они неподвижно сидят в воде или выползают на берег, который он сам соорудил для них из камней, а потом, качая головой, говорит: «Кто бы от них, мать, такого ожидал!» Но ведь наблюдать да наблюдать днями напролет – скучно; вот пан Повондра и занялся рыбалкой. Что поделаешь, мужчинам всегда нужно чем-то заниматься, снисходительно полагает мамаша Повондрова. Все лучше, чем сидеть в пивной и рассуждать о политике.

Да, много, очень много утекло воды. Вот и Франтик – уже не школьник за заданием по географии и не молодой повеса, протирающий до дыр носки в погоне за светскими развлечениями. Он уже тоже пожилой человек, слава богу, служит помощником почтмейстера, – значит, недаром он все-таки сидел над этой географией. «Наконец-то он начинает что-то в жизни понимать, – думает Повондра-отец, спускаясь в своей лодочке чуть ниже, к мосту Легионов. – Сегодня он как раз ко мне заглянет; ведь сегодня воскресенье, на службу ему не надо. Поплывем вместе к мысу на Стрелецком острове, там клев лучше. Франтик мне расскажет, что там пишут в газетах. Потом пойдем домой, на Вышеград, сноха приведет обоих детей…» Пан Повондра на минутку прервал ход мыслей, полностью отдавшись блаженному и умиротворенному чувству счастливого дедушки. Марженка уже через год пойдет в школу. Как она этого ждет! А маленький Франтик уже весит тридцать кило… Пан Повондра полон сильным, глубоким чувством, что, как бы то ни было, все в полном порядке, все хорошо.

А вот уже и сын – стоит у воды и машет рукой. Пан Повондра заработал веслами, направляя лодку к берегу.

– Как-то ты не торопишься, – с укоризной говорит он. – Потише, потише, не упади в воду!

– Клюет? – спрашивает сын.

– Плохо, – ворчит старик. – Поедем, наверное, вверх.

Воскресный день, прекрасная погода; еще не поздно – всякие бездельники и безумцы пока не валят толпами домой с футбольных матчей и прочих подобных глупостей. Прага пуста и тиха; те редкие прохожие, которых можно увидеть на мосту или набережной, никуда не спешат и вышагивают чинно, исполненные достоинства. Это разумные люди из хорошего общества, они не будут собираться в кучки и смеяться над влтавскими рыболовами. У Повондры-отца снова возникает то самое глубокое ощущение того, что все хорошо, все в порядке.

– Ну как, что пишут в газетах? – по-отцовски строго спрашивает он.

– Да, в общем, ничего, – отвечает сын. – Вот читаю, что саламандры уже добрались до Дрездена.

– Ну, значит, немцам капут, – уверенно утверждает старый Повондра. – Понимаешь, Франтик, странный это был народ, немцы. Культурный, но странный. Я вот знал одного немца, он работал на одной фабрике шофером и при этом был таким грубияном, – ну и немец! Но машину он содержал в порядке, что правда, то правда… Так что, значит, Германия тоже исчезла с лица земли? – рассуждал пан Повондра. – А шуму-то сколько раньше поднимала! Ужас просто: куда ни плюнь, то солдаты, то офицеры. Ну и что, помогли они немцам? Против саламандр и у них кишка тонка. Я ведь этих саламандр знаю как облупленных. Помнишь, я тебе их показывал, когда ты еще под стол пешком ходил?

– Папаша, смотрите, клюет, – прервал его сын.

– Да ну, это малек какой-то, – проворчал старик и шевельнул удочкой.

Значит, и Германия туда же, подумал он. Ничему уже нельзя удивляться. А раньше сколько визгу было, когда саламандры топили какую-нибудь страну! Пусть даже Месопотамию какую-нибудь или Китай – все равно о них все газеты писали. Сейчас-то уже никого этим не удивишь, раздумывал меланхолично пан Повондра, поглядывая на свою удочку. Человек ко всему привыкнет, а что делать. Это ж не у нас, и ладно; вот только дорого уж все очень! Вот взять хотя бы кофе – сколько за него теперь просят… Конечно, Бразилия тоже теперь под водой. Все-таки, если часть мира утопить, это не может не сказаться на ценах…