Война сердец

Darina Naar

Но Эстелла слушала в пол уха, переключив внимание на плавающие головы.

— Я вижу, тебя многое тут заинтересовало? — хитро вопросила Клариса.

— К-к-клариса, к-к-как это объяснить? Я знаю кто это, — Эстелла показала на голову черноволосого юноши, молодого и красивого. — Это же Луис, Луис Парра Медина, жених Сантаны.

— Да, он умер на свадьбе, думаю, ты хорошо помнишь этот эпизод. Его убил Данте. Ты разве забыла?

Эстелла попыталась возразить, но Клариса сбила её с мысли, указав на следующую голову.

— А это Хорхелина, твоя тётушка.

Помнишь такую?

— Её покусала змея, — прошептала Эстелла.

— Змею подложил Данте по просьбе Либертад. Когда та узнала, что Данте маг, она попросила его избавить её от Хорхелины. И он сжалился над бедняжкой.

«Нет, это какой-то бред!» — сообразила Эстелла. Причём тут Данте? Это противоречит всякой логике, хоть у Данте логики и нет. Но он не имеет отношения ни к Либертад, ни к Хорхелине — её он знал по эстеллиным рассказам. Но Клариса, не дав Эстелле шанса прибавить два к двум, опять переключила её внимание.

— А это Рене и Сильвио Бильосо, — показала она на две слегка обгоревшие и одинаково круглые головы. — Это люди, которые Данте воспитывали в детстве. А он им отплатил свинячьей неблагодарностью — поджёг.

— Я же их знаю! Я их видела в Книге Прошлого, в кабинете у комиссара Ласерды, — вспомнила Эстелла. — Они ещё обвиняли Данте в ограблении.

— Да, это они, — кивнула Клариса. — Данте не в первый раз их мучил, и в итоге добил.

— Если это те, что в детстве запирали его в подвале и морили голодом, то мне их не жалко, — заявила Эстелла. — Он мне рассказывал эту историю. Я бы этих извергов на кол посадила и выставила на центральной площади на всеобщее обозрение.

— А это наш старый знакомый Гаспар, — перешла Клариса к новой голове. — Ах, бедняжка, он ведь умер всего пару дней назад и по той же причине, что и несчастная Хорхелина — его покусала змея. Интересное совпадение, правда?

— Ну тут уж Данте явно не причём! — заспорила Эстелла.

— Ошибаешься, моя дорогая. Ещё как причём! Правда в том, что Данте всех обманул — он разыграл своё исчезновение, чтобы дождаться случая и отомстить обидчикам, устраняя их по одному. Вот и очередь Гаспара подошла. Не переживай, дорогая, — Клариса погладила Эстеллу по волосам, и те подёрнулись серебристой дымкой. — Я понимаю, это тяжело — любить убийцу, но такова реальность.

Эстелла хлопала глазами, глядя на плавающее в зелёной жиже лицо Гаспара, которого три дня назад видела живым и здоровым. У висках у неё стучало, а ноги подкашивались.

— А это, узнаешь, кто? — спросила Клариса змеиным шёпотом, ткнув пальцем чуть левее, и Эстелла закрыла лицо руками — в круглом аквариуме болталась голова... Маурисио.

— Но... но... это Маурисио? Да как это возможно? Когда умер Маурисио?

— А вот Маурисио убила ты, моя дорогая, — объявила Клариса задорно.

— Что-о-о?

— Да, в тот раз, когда пробила ему голову камнем. Он упал, ты побежала за служанкой, а когда вернулась...

— Когда я привела в комнату Чолу, он был жив! — закричала Эстелла, топая ногой. Она резко дёрнулась, и Кларисе пришлось убрать руку с её головы. Ноги

тут же обрели чувствительность.

— Это был не Маурисио, моя дорогая. Это был твой драгоценный Данте в его обличье. Ты разве не помнишь, что Данте некоторое время жил в замке в облике лиса? Так вот, Маурисио умер от удара камнем, а Данте, о, благородный наш, — Клариса рассмеялась как-то нервно, — решил спасти тебя от тюрьмы. Он спрятал тело, а сам превратился в Маурисио, и, когда ты вернулась в комнату, там находился Данте. Ты разве не обратила внимания, что нигде и следов крови не осталось? Он их уничтожил.

Эстелла припомнила сей эпизод. Да, всё, что сказала Клариса, было, и Маурисио именно с этого дня стал противоречить сам себе.

— Поверить не могу... — промямлила шокированная Эстелла.— Клариса, скажи мне, что это неправда. Данте, Данте, которого я любила и люблю, не может быть таким чудовищем.

— Ещё как может, моя дорогая. Но вспомни нашу недавнюю беседу. Я же тебе объяснила, что в Данте вселилась некая Сущность, дух другого колдуна. Он управляет им и всё, что Данте натворил, он натворил под воздействием этой Сущности.

— Вот оно что... Но... но что, что делать-то? — всхлипнула Эстелла, отходя от стеллажей с головами.

— Я тебе сказала что делать, — вздохнула Клариса сочувственно. — Ты можешь ему помочь, — и она, с силой ухватив Эстеллу за руку, вдруг потащила её на середину комнаты, где лежал ковёр — огромная паутина. Топнула ногой, и ковёр поехал вниз, увлекая женщин за собой. Доехав до нижнего этажа, он остановился. Эстелла и Клариса сошли с ковра, и тот уехал вверх.

Женщины очутились в коридоре, по стенам которого располагался с десяток дверей. Клариса повела Эстеллу за собой — целенаправленно к двери, опутанной чем-то чёрным. Эстелле привиделось, что это цепи, но когда они подошли ближе, оказалось, что дверь обвивают живые змеи. Эстелла чуть в обморок не брякнулась, глядя как они шевелятся.

— Ну-ка, кыш отсюда! — голыми руками Клариса сбросила змей с двери на пол. Сняла с шеи серебряный меч — тот увеличился в размерах, и она, вставив его кончик в замочную скважину, открыла дверь. Втолкнула Эстеллу внутрь.

Комната была просторная, но напоминала камеру пыток. На стенах блестели зеркала, где что-то булькало, сверкало, выло и скрипело. Всюду — факелы. Под потолком — летучие мыши. По центру расположился деревянный помост-стол. И на нём кто-то лежал... Мужчина. Длинные чёрные волосы...

Эстелла, вскрикнув, кинулась вперёд:

— Данте! Данте!

Клариса не стала её удерживать.

Кроме Данте и летучих мышей в комнате никого не наблюдалась. Увидев любимого, Эстелла расплакалась: Данте был худой, бледный, измученный и напоминал покойника в гробу. На лице его красовались царапины и ссадины, спутанные волосы частично обгорели. Грудь его стягивали тугие ремни, а шею, руки и ноги — железные ошейник и кандалы.

— Данте! Данте! — всхлипывая, Эстелла попыталась руками разорвать путы — естественно, ничего не вышло. — Боже, что это? Кто это с тобой сделал?