Война в потемках

Ефимов Алексей

* * *

«…К сожалению, дела на земле идут все хуже и хуже. Товия постепенно отрывается от внешнего мира, ее связи с ним обрываются одна за другой. Через две недели после войны в стране прекратилось движение по шоссейным дорогам, еще чуть позже — по железным. Суда, плавающие по реке Товии под прикрытием бронекатеров и мониторов еще целый месяц поддерживали связь, пока последний большой город вниз по течению реки — пятисоттысячный Остишо, город-завод, не оказался в руках мятежников. Теперь перестала летать авиация — некоторые города еще держатся, но их закрыли радиоактивные тучи, которые, как оказалось, обладают пренеприятным свойством разрушать авиационные двигатели. К жителям Товии приходит теперь лишь информация о внешнем мире, но и она становится все более скудной…»

* * *

«…Общая угроза сплотила всех жителей Товии. Она и раньше была государством в государстве, а теперь власти запретили въезд и выезд из города из-за совершенно неожиданного наплыва беженцев —

хаос достиг уже прилегающих к столице районов и их жители стараются укрыться в ней. Но наши ресурсы ограничены. Анмай разрешил пропускать только молодых женщин с детьми и молодежь обеих полов и рас. Все остальные беженцы в Товию не допускаются и становятся огромными лагерями у западной окраины города и за рекой, на юге, вокруг «белой области». В этих миллионных скопищах отчаявшихся голодных людей царит анархия и беспредел, власть в них быстро захватили бандитские шайки. Мне с вертолета приходилось наблюдать за окружившим Товию полукольцом скорбным людским морем — оно повергло меня в ужас. Телевидение тоже то и дело показывает его. Зрелище царящего вокруг хаоса сплачивает жителей столицы еще теснее…»

* * *

«…Беженцы с каждым днем становятся все агрессивнее. Всего за две недели до прихода тьмы Товия оказалась фактически в осаде. Беженцы постоянно пытаются проникнуть в город, но укрепления «белой области» оказались для них неприступны. Товийский истребительный отряд, гарнизон Цитадели и собравшиеся в столице части Внутренней Армии могут отбить — и отбивают — любые нападения отчаявшихся толп. Среди них теперь верховодят мятежники и дезертиры, вооруженные танками и даже вертолетами, но расстановки сил это пока не меняет. Старая как мир история — только один из двадцати среди людей (и файа) способен быть лидером. Достаточно привлечь на свою сторону эти «активные элементы» — и с остальной массой можно делать, что угодно. Это необходимо, но весьма мучительно…»

* * *

«…В последние недели перед «концом света» на Товию упало два метеорита — в последнее время они действительно падают все чаще и чаще. Они напугали всех своими бело-зелеными огненными шарами поразительной яркости — некоторые даже приняли их за атомные взрывы, а оглушительный гром переполошил весь город. Радары Цитадели засекли метеоры задолго до того, как они стали видны, но ракетчики решили не открывать огня — обломки были невелики и не могли причинить большого вреда, не то, что девять лет назад. А нейтронные противоракеты следует приберегать для иных противников. Один из обломков упал далеко за городом, в лесу, хотя и в пределах «белой области», образовав воронку глубиной в пятиэтажный дом. Второй метеор, поменьше, упал в Товийском парке. Образованная им воронка едва может вместить грузовик, но вокруг нее круглые сутки толпится столичная молодежь, весело обсуждающая невероятное происшествие. Как ни странно, оно тоже было воспринято как хорошее предзнаменование…»

* * *

«…Наступают последние дни — тучи и армия Уэрки достигнут Товии практически одновременно, через считанные сутки. Грядут великие испытания — но в городе почти не говорят о них. Воистину судьба умеет преподносить совершенно неожиданные сюрпризы. Нам решил напомнить о себе враг куда более страшный, чем орда повстанцев — Бездна. В последние дни уровень всех ее излучений резко возрос и продолжает возрастать — возлее нее происходит нечто странное, но что — мы не можем ни понять, ни увидеть. Анмай говорит, что черная дыра втягивает огромную массу вещества — скорее всего, звезду-сверхгигант — и что все это закончится через несколько дней. Что ж, надеюсь он прав, но мы впервые смогли заглянуть в наше неотвратимое будущее — лет этак на двести. Гамма-излучение на поверхности возросло настолько, что его фиксируют уже обычные дозиметры — это внушительная, хотя и временная добавка к радиационному фону, даже многократно усиленному войной. Рентген спалил несколько наших спутников, но в тени за Уарком есть резервные, так что наша орбитальная группировка не пострадала. Ультрафиолет, как всегда, поглощает озон, зато радиоизлучение впервые стало доставлять неприятности — связь на коротких волнах совершенно невозможна. Уровень излучения непрерывно меняется, иногда он так возрастает, что в изолированных металлоконструкциях наводится ток вполне приличной мощности. Но самое главное — тепло. В Товии впервые за двести лет стоит жара и так светло, что хоть иголки собирай. Туманность сияет ворохом сизых перьев и от нее ощутимо печет — небольшой намек на будущее. Пожалуй, нам стоит пожелать, чтобы эта зима продлилась подольше…»

* * *

«…В последние дни перед началом конца наступило удивительное затишье. Напуганные ордой Уэрки беженцы ушли в пустыню. Бездна потускнела, но дни в Товии все еще удивительно теплые. Все вместе породило странное настроение среди ее жителей — этакое безоглядное сибаритство, особенно среди учащейся молодежи. Здесь ее всегда было много, но теперь, когда коренных жителей осталась всего треть, она задает тон. Не то, чтобы они протестовали против власти — это бессмысленно — но дисциплина падает. Точнее, она уже забыта. Занятия в школах и институтах практически полностью прекратились из-за массовых прогулов, почти все заводы тоже стоят — нет сырья. В итоге — массовое безделье и ощущение пира

во время чумы. Если тут выживет хотя бы один человек или файа, достаточно талантливый, чтобы описать происходящее, потомки, пожалуй, станут тосковать об этом времени. Я по должности знаю об этом больше всех, но мои скромные способности не позволяют мне отразить самый дух «дней последнего счастья». Обычный же сухой пересказ будет или скучен, или неприличен. Достаточно лишь упомянуть о том, что все ограничения на чувственные утехи, установленные общественной моралью, перестали существовать. Бороться с этим бесполезно и бессмысленно — когда начнется осада, все прекратиться само собой. Но пока товийская молодежь догуливает последние оставшиеся дни — а мы завершаем последние приготовления к осаде. В конечном счете, и то, и другое бессмысленно и это самое обидное — выстоит Товия, или падет, будущего это уже никак не изменит. Нам остается только надеяться, что это окажется не так и наша стойкость не будет забыта потомками как напрасное упорство обреченных…»

Глава 14

Последний день

Москва предо мною. Один в стороне

Стою я на крыше, объятый кручиной.

Блестящий улан и семеновец чинный

Стоят неподвижно со мной наравне.

Отсюда я вижу крамолы рожденье

И грозное зорких патрулей движенье.

«Водоворот», 1906, N3.

Найте Лай поднялся, устало потягиваясь. В командном бункере Цитадели царила тревожная тишина. Он прошелся по залу, взглянул на притихших операторов и вновь сел, склонившись над своим дневником. В последнее время для него это был единственный способ отвлечься и собрать мысли.

«…Ну вот и все, — писал он, — армия повстанцев у укреплений «белой области», всего в двадцати милях от Товии. Уэрка предъявил нам ультиматум со сроком в сутки. Столько ему нужно, чтобы подтянуть основные силы. А ведь всего лишь два месяца назад мы праздновали победу! Теперь же нам осталось лишь защищать свои жизни, — а может, просто подороже их продать!

Пока здесь жив хоть один Высший, Уэрка не пройдет к Хаосу. Но вместе с ним появились и тучи…

Я понимаю, какая ответственность лежит на мне. Товия, с ее двумя миллионами жителей и беженцев, осталась последним оплотом не только Фамайа, но и цивилизации вообще, если не считать плато Хаос. Я знаю, что это будет решающая и последняя битва. В надвигающейся армии Уэрки больше миллиона солдат и все отлично вооруженные. Основную ее часть составили изменники из Внутренней Армии. У них (примерно) 7200 бронетранспортов, 3600 танков, 5000 минометов, 2500 орудий, до пятисот боевых вертолетов, а у нас только пять корпусов Внутренней Армии, сохранивших верность присяге, — 150 тысяч солдат, 25 тысяч гарнизона Цитадели и 27048 файа из истребительных отрядов. Это так мало! Кроме первого товийского, здесь лишь 14-й истребительный, единственный, который сумел пробиться в столицу. И то лишь потому, что я его вовремя вызвал! Остальные 18 просто перестали существовать. Единственный резерв нашей армии — 400 тысяч юношей-файа, б.ч. молодых Высших из других городов, и 90 тысяч юношей-людей, которые хотят и готовы драться вместе с нами. Они организовали ополчение и они отважны, но я не хочу пользоваться их отвагой».

Найте встряхнул головой. Думать об этом не хотелось. Он вздохнул.

«Оружия и боеприпасов у нас вполне достаточно, продовольствия нам хватит более чем на год и при увеличенном населении. Боевой техники у нас тоже много: 4843 бронетранспортов, 1860 «Химер», 178 самоходных орудий, 355 боевых вертолетов, 123 универсальных «Футуры», базук больше тринадцати тысяч. К тому же, Товия довольно удобна для обороны — древние строители недаром основали город на границе пустыни. С севера нас прикрывает скалистый Товийский хребет, ощетинившийся цепью фортов, с юга — водохранилище шириной в несколько миль. Я отправил туда всех истребителей, пусть держатся до последнего! Главное — сохранить плотину. С востока повстанцы вряд ли сунутся. Там каналы и пруды Товийской АЭС, химические заводы, наконец, «Золотые сады». Там ополченцы — в их стойкости я не сомневаюсь, но будет ли ее достаточно? А вот запад… Там нет никаких естественных препятствий, из укреплений — лишь несколько старых фортов на окраине города, построенных еще из кирпича. Там все оставшиеся части Внутренней Армии. О том, чтобы удержать всю «белую область», не стоит и мечтать. Я уже приказал оставить весь южный берег реки Товия, чтобы не растягивать линии обороны. Противник занял его. Там множество резиденций, санаториев и других мест отдыха. Армия Уэрки неплохо устроилась! Они не сожгли ни одного дома. Там же осталось много припасов, которые мы не успели вывезти и осаждающим хватит их месяца на два. А нам, боюсь, придется отвести войска в сам город. Периметр «белой области» слишком велик».

Он тщательно проверил сделанные приготовления, пытаясь найти еще что-нибудь для защиты столицы.

«Да! У нас есть 24 16-дюймовых орудия Цитадели и к каждому по 1400 снарядов! Тут есть еще 36 шестидюймовых, а всего в Товии — 768 стационарных орудий, установленных в броневых башнях на фортах. Большей частью, правда, это трехдюймовые. Снаряды есть — 378576 шести и 774576 трехдюймовых. Патронов крупнокалиберных — 1,4, обычных — 2,1 миллиарда: прежде, чем остановиться, наши военные заводы использовали все запасы сырья. Вражеской авиации бояться не стоит — в Товии есть 275 ЗРК, плюс сто атомных противоракет».