Война времен
Шрифт:
Однако геноконцентрат, положив руку на плечо слуги, остановила его.
– Вы не хотите, чтобы он проводил вас?
– удивился Герман.
– А вы уверены, что найдёте сами свою комнату?
– искренне сомневаясь, спросил он.
Зей-Би в знак согласия вновь безмолвно кивнув головой, вышла из столовой комнаты.
– Очень странно, - обратился Герман к доктору Стингу.
– Не так ли?
– Да-да...
– подтвердил тот с набитым ртом.
Г л а в а 8.
Была глубокая ночь, когда иссиня-чёрное небо озарилось вспышками молний и донеслись раскаты грома. Дул холодный осенний
"Раздался гром, и грянула гроза..." - вспомнил Герман строку поэта.
Он неподвижно стоял у окна своей комнаты и наблюдал, как капельки дождя, падая на стекло и сливаясь, медленно стекали вниз. Привычка созерцать дождь была его любимым занятием с детства, ему это нравилось. Но сегодня Герман стоял у окна не только по этой причине. Он ждал брата, который после ссоры с ним, вскочив на своего коня, ускакал в неизвестном направлении. Этот поступок был как раз в его духе. Как только у Гарольда возникали проблемы, вместо того чтобы разрешить их, он уходил из дома, избегая не только ответственности за свои действия и слова, но и во многих случаях попадая вне дома ещё в больший переплёт.
"Опять он напьётся, - подумал печально Герман, - потом подерётся с кем-нибудь и, наконец, осчастливив какую-нибудь девку из кабака, вернётся домой под утро разбитый душой и телом. Последующие два дня не будет выходить из комнаты и целую неделю, а может, и два будет дуться на меня".
Герман прекрасно знал своего брата-близнеца. Сколько он ни старался образумить Гарольда, ему это никак не удавалось. Хоть они и ссорились чуть ли не каждую неделю, он всё равно любил своего брата и всегда нуждался в его поддержке. Но, увы... Гарольд был слишком легкомысленным и задиристым.
С тех пор как их отец отошёл в мир иной, а мать они потеряли ещё раньше, Герман, став единственным хозяином всего того что, осталось ему в наследство от родителей ведал всем имуществом семейства Мельсимор. Конечно, двадцатилетнему юноше пришлось туго, но в трудную минуту доктор Оландью, старый друг семьи, приходил на помощь и как мог, поддержал Германа, пока тот как следует не освоился в делах. Уже три года поместьем "Голден Сиид14" управлял новый хозяин, и те дела, которые когда-то казались ему огромной проблемой, сейчас выглядели для него обычной суетой. Работа отнимала у Германа всё его время, и лишь она помогла ему пережить сердечное разочарование. Теперь он был один без родителей, без любимой женщины с непутёвым братом, в котором он желал видеть примерного семьянина и будущего хозяина поместья Мельсимор. Да, он был одинок, но никогда никому этого не говорил. Его гордость не позволяла сделать это. И сейчас, занимаясь своим излюбленным созерцанием грозы, Герман чувствовал в душе одиночество и пустоту, которую ничем не мог восполнить.
Дождь барабанил по крыше заглушаемый гулкими аккордами грома, и эта многоголосая музыка стихии очень нравилась ему, настраивая на возвышенный и умиротворяющий лад...
Во дворе послышался звук цепей подъёмного моста, и Герман, затаив дыхание, стал всматриваться в темноту ночи. Неизвестный всадник, въехав во внутренний двор, остановился
"Что-то он очень рано", - усмехнувшись, подумал Герман.
Проследив за тем, как брат вошёл в дом, тот перевёл дух.
– Теперь можно и поспать, - сказал хозяин вслух и направился к постели.
Зей-Би, неподвижно лежа на застеленной покрывалом кровати, не сводила глаз с белого потолка комнаты. Она была в той же одежде, что и за ужином, даже не разулась.
– Алекс, - позвала сэли.
– Да, Зей-Би, - мягко ответил ей комп.
– Мне не нравится это место, - жалобно протянула она.
– Я хочу домой...
– Я знаю, Зей-Би, это место мне также не нравится, но у нас нет другого выхода...
– Нет другого выхода?
– эхом повторила она слова нейрокомпа.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я знаю, для тебя это будет шоком, - нерешительно начал тот, - но я обязан доложить тебе эту новость.
– В чём дело?
– тревожно спросила сэли.
– Дело в том, что... эти часы...
– Ты что-то узнал о них?
– Да, - комп, помолчав с минуту, добавил.
– Это транстаймер.
– Ну, и что это значит?
– не понимая его слов, спросила Зей-Би.
– Я просмотрел банк данных твоей памяти и обнаружил вот что, - Алекс включил запись из банка данных, и видеокадры перешли на глазной монитор геноконцентрата.
Разговор происходил в квартире Марк-Сона.
"- Марк, ты думаешь, тебе удастся сделать это?
– спросила Зей-Би у генотора, то есть брата.
– Я не думаю, Зей-Би. Я уверен, - не колеблясь, ответил тот.
– О-о... Марк, если ты уверен...
– многозначительно протянула сэли, значит, ты точно добьешься успеха. И когда же будет готов транстаймер? На что он будет похож? Какие материалы ты решил использовать для его изготовления?
– Погоди, Зей-Би...
– подняв руку, прервал он сэли.
– Ты задаёшь слишком много вопросов. Всему своё время..."
Глазной монитор выключился и виденье исчезло. Нейрокомп молчал, опасаясь, что своими репликами только раздражит хозяйку.
– Ты думаешь, это то?
– прервала она затянувшуюся паузу.
– Эти часы и есть транстаймер - перемещатель во времени?
– Да, - уверенно ответил Алекс.
– Но самое худшее то, что часы сломались в момент перемещения во времени. Помнишь ту повозку с лошадьми, которая мчалась по запыленной дороге? Ты, спасаясь от нее, отпрыгнула в овраг. Вот тогда-то они и разбились, - конкретизировал он.
Зей-Би молчала в раздумье.
– Алекс, смогу ли я их сама починить?
– неожиданно пришла ей в голову оптимистическая идея.
– Увы, Зей-Би. Механизм у них слишком сложный.... Здесь нет нужного оборудования, и, кроме прочего, у меня нет никакой информации об этом устройстве.
Геноконцентрат тяжело вздохнула. В такую сложную ситуацию она ещё никогда не попадала.
– И что же ты предлагаешь?
– задала она безнадёжный вопрос.
– Я сожалею, - огорчённо проговорил комп, - но сама исправить часы ты не сможешь. Придётся ждать...