Война. Часть 4

Кротов Сергей Владимирович

– Вы что же по площадям собрались бить?- Перебивает Никишова Будённый.- Сколько их таких аэродромов?

– 57 аэродромов на территории Генерал-Губернаторства, товарищ маршал, 12 - на территории собственно Германии до меридиана Дрезден и около 100 в Чехии, Словакии и Венгрии...

– Две последних страны пока следует исключить,- качает головой вождь. - В таком случае, товарищ Сталин,- Никишов проводит указкой по карте,- в пределах 500 километров от границ СССР нашими целями станут 98 аэродромов и 48 площадок противника. Одновременно с аэродромами в первый день наступления силами Дальнебомбардировочной авиации будут атакованы транспортные узлы и железнодорожные мосты в районах Варшава, Ченстохов,

Бреслау, Катовице, Краков и Кельце. Что же касается вашего первого вопроса, товарищ маршал, то - да, мы планируем бить по площадям, то есть, аэродромам ... РРАБами новой конструкции, которые не надо снаряжать перед вылетом...

'Не только это ... Там много улучшений было сделано - начиная от улучшенной системы подвески к самолёту, самостабилизацией скорости вращения РРАБа и заканчивая применением пиропатронов для освобождения кассет, что в итоге значительно повысило точность и плотность рассеивания суббоеприпасов'.

– А как вы, товарищ Никишов,- интересуется вождь,- собираетесь прикрывать наши бомбардировщики над целями, находящимися на такой дальности?

– Действительно, товарищ Сталин, самые дальние цели находятся на пределе дальности истребителей ЛаГ-1, не говоря уже о По-16. С целью облегчения их задачи мы готовим для истребителей площадки подскока на освобождённой территории, а также планируем использовать подвесные баки, чтобы обеспечить им возможность не только сопровождать бомбардировщики на всём маршруте, но и находиться над целью как минимум 30 минут...

– А найдут ли наши бомбардировщики все цели, товарищ Никишов, ведь большую часть маршрута им придётся лететь ночью?- Хитро прищуривается вождь, расчёсывая усы мундштуком трубки.- Не случится ли как в прошлом году, когда они бомбили шведский порт Лулео?

– Мы сделали, сделали из того случая все надлежащие выводы, товарищ Сталин,- приходит на помощь своему начштабу Голованов,- за год мы значительно переработали нашу навигационную систему. В дополнение к визуальному наблюдению и штурманским расчётам добавили радионавигацию. Все наши бомберы, которым ставится задача в глубоком тылу противника, имеют на борту автоматический радиокомпас, либо радиополукомпас. Обучение работе с ними прошли все экипажи, которым предстоит скоро вступить в бой. Но мы этим не ограничились. Как известно, на точность радионавигации оказывают сильное влияние, так называемые эффекты - ночной, береговой и горный. Кроме того, нельзя исключать целенаправленное глушение противником в районе цели рабочих частот, на которых работают приводные и радиовещательные радиостанции. Поэтому мы решили добавить экипажам ещё одну подсказку - в момент выхода бомберов в район цели она будет подсвечена ударом ракеты Х-1 с зажигательной боевой частью.

– А разве сама ракета Х1 не наводится по радиолучу?- Вождь поворачивается в мою сторону.

– Всё верно, товарищ Сталин. Однако диапазон волн, на которых работает Х-1 в настоящее время не используется германской, да и другими армиями. У них на вооружении нет средств для их обнаружения. К тому же этот радиолуч будет включаться лишь на короткое время и его будет трудно обнаружить, а обнаружив будет трудно подавить, так нами приняты особые меры по увеличению его помехоустойчивости.

– Продолжайте, товарищ Никишов,- трубка вождя описала дугу в воздухе.

– Для выполнения главной задачи первых дней воздушного наступления, товарищ Сталин, завоевания господства в воздухе посредством последовательных ударов боевой авиации по установленным авиабазам и аэродромам противника, а также действий в воздухе, Главный штаб ВВС сосредоточил на Юго-Западном фронте 27 авиадивизий в составе 107 авиаполков, на вооружение которых находится 6820 боевых самолётов.

– Меня вот что волнует,

товарищ Никишов,- вождь поднятием руки останавливает генерала,- сейчас, наверняка, все наши аэродромы на Западе забиты самолётами. Не случится ли так, что враг сможет опередить нас и первым нанести удар?

– Не может такого быть, товарищ Сталин,- решительно трясёт головой начштаба,- на сколько мне известно на нашей границе только в полосе Юго-Западного фронта круглосуточное дежурство по контролю воздушной обстановки над Генерал-Губернаторством обеспечивают два десятка радиоуловителей. Дивизион Спецназа, в подчинении которого они находятся имеет прямую проводную и радиосвязь как со штабами авиадивизий и Воздушной армии, так и частями ПВО фронта. На каждом аэродроме с начала войны установлено круглосуточное дежурство двух истребительных звеньев по две пары каждое с готовностью к вылету в 5 минут.

– Хорошо, допустим это так,- кивает вождь,- а теперь, товарищ Голованов, ответьте мне на такой вопрос: в какой степени подготовлены экипажи самолётов этих самых авиаполков, которым предстоит осуществить это самое 'воздушное наступление'? Мне вот тут один авиационный генерал написал письмо, в котором высказал мнение, что наши лётчики-истребители в основной своей массе в недостаточной степени владеют приёмами воздушного боя, не умеют метко стрелять из пушек и пулемётов, бомбардировщики не имеют достаточного опыта в бомбометании, борт-стрелки не могут попасть в атакующий их истребитель. Не окажется ли так, что ваше 'воздушное наступление' закончится пшиком и большими потерями.

– Трудный вопрос вы задали, товарищ Сталин,- командующий ВВС не отводит взгляда,- на который нет однозначного ответа. Отвечу так - подготовка советских лётчиков соответствует социальным и экономическим возможностям нашей страны и политической обстановке вокруг неё. Поясню это своё соображение. Для подготовки и поддержания высокой квалификации лётчика-истребителя мы должны затратить время и определённые средства. По нашим текущим нормативам - это 160 часов. Ресурс авиационного двигателя составляет 100 моточасов, затем он должен пройти капитальный ремонт и допустим ещё прослужит часов 60. Таким образом, на подготовку и поддержание пилота истребителя в год необходимо затратить один двигатель. Теперь возьмём топливо, за один час полёта истребитель в среднем сжигает чуть больше 300 килограмм бензина, то есть, надо на учебные цели обеспечить около 50 тонн в год. Умножаем на 40 тысяч лётчиков по штату ВВС на конец прошлого года - получаем 2 миллиона тонн. Это при его производстве миллион 400 тысяч тонн бензина и около 50 тысяч авиамоторов за тот же период ...

'Не хватает, конечно, но если сравнивать с ситуацией, которая сложилась в моей истории, когда авиационного бензина было произведено менее 900 тысяч тонн, то не так уж и плохо. Особенно если сравнить с положением с "высокооктановым" бензином Б-78: тогда обеспеченность им составляла 4 процента, сейчас - более 80, а ведь в нём нуждаются все самолёты новых типов'.

– Позвольте, Александр Евгеньевич,- не выдерживаю я,- а как же тренировка на авиатренажёрах? Разве она не является составной частью лётной подготовки, которая позволяет существенно сберечь ресурс двигателя и авиационный бензин?

– Да, но является, Алексей Сергеевич, лишь дополнительным элементом 'в выработке, поддержании и совершенствовании навыков и умений лётного состава по управлению летательным аппаратом'. Норматив в 160 часов относится именно к реальной лётной подготовке. В связи с этим, налётом в 160 часов у нас может похвастаться лишь очень маленькая часть лётчиков, принявших участие в боевых действиях, основная масса - не более 80 часов. Выпускники лётных училищ имеют налёт в 160 часов, то есть тоже около 80 часов в год...