Воз вращения

I. Легенда

эта быль уже стала пылью,

то ли звездной, то ли помельче,

все

вулканы тогда остыли,

а метели расправили крылья

над пустынями междуречья…

от морей-океанов остались

лишь девятого вала торосы,

да бескрайние дальние дали

снежной соли над кораблями,

на которых уж нет матросов…

все случилось закономерно,

век от века предупреждали

и синоптики, и староверы,

что на солнце растут каверны,

что течения заплутали…

охладел Гольфстрим к океану,

тот забыл о привычке суши

к ежедневным горячим ваннам,

и холодными стали диваны,

когда в трубах полопались уши…

города вымирали как мамонты,

небоскребов бивни потрескались,

даже самые стойкие скауты

тяжело, словно после нокаута,

приходили в себя – перелесками…

в подземельях искали спасения,

но хватило места немногим,

остальные в корчах мучений

замерзали, словно растения –

кто в квартирах, а кто на дороге…

II. Накануне

Ланселох размышлял о кошмаре,

о причинах его, о начале:

и ООН и ЮНЕСКО – в баню –

уж давно погрязли в обмане,

пережевывая мочало…

застекленные скользкие офисы…

слизь сочится – капли с аршин,

уж давно дожидаются описи,

пепел падает как с папиросины

с их истлевших кривых вершин…

оборонные ведомства в поиске –

найден новый партнер – ИГИЛ,

но и те проповедуют коитус,

не хотят никак успокоиться –

множат трупы, причем без могил…

все надежды только на руки,

да на головы, что еще варят…

нет на свете такой науки,

что избавила бы от разрухи

при таком мировом пожаре…

эти временные успехи

хороши до известной степени,

а потом переходят в утехи,

от которых одни прорехи

и в материи, и во времени…

к электричеству нет претензий,

вот на нем бы и остановиться…

атом был уже вне потенций,

сверх дозволенных компетенций,

нарушением, взломом границы…

III. Инстинкты

все равно, что решать уравнение

с неизвестными величинами,

тут один рецепт – упрощение,

ликвидация слишком чинных,

искажающих стройность почина…

разве этому есть прощение…

результат подгоняют к ответу –

с глаз долой «сорняки»

вопросов,

но изменчива формула ветра –

новых злаков и спор подбросит,

прорастут мутанты, как тросы,

и опутают шею Федры…

так старательно выводимую

из пике тупика истории

по законам прогресса рутинно

самогонной спиралью торят

столбовую дорогу к Трое,

чтобы пепел дрожал паутиною…

повергая мир в резонанс,

шестеренками нефть качая,

словно кровь из Земли, из нас,

пятой точкой леса попирают,

доводя до границы, до края,

выпускают из шарика газ…

лейкемия сразит огонь,

оскудеют силы природы,

трон развалится – только тронь –

не равнины, а горы отходов,

вместо флоры – залежи хлора,

вместо фауны – кости и вонь…

IV. Геополитика

западней оказался Запад,

но и сам угодил в капкан,

разложения стелется запах,

перекошен, расквашен замок,

не вместивший в себя гей-канкан…

подоспели и прочие радости –

миллионов беженцев вой,

словно новый гимн толерантности

на арабском, напевно до крайности

по Европе шумит как прибой…

для придания ритмам и тактам

мелодической самобытности

драм-машина гремит терактами,

шариат расширяет страхами

горизонты, границы закрытости…

и с Востока восторгом не пахнет,

миллиарды голов нависли

со своими юанями, драхмами,

со своими охами, ахами

о российских просторах землистых…

оккупация тихой сапой

день за днем незаметна для глаза,

хитроумно с драконьим сапом,

концентрируют силы для залпа,

насыщаясь сибирским газом…

нет, не зря наш орел двуглавый,

на Восток и на Запад вперил

очень пристально очи – по самый

горизонт, где иные страны

загляделись на дивные перья…

V. Возрождение

казнь всего лишь чуть-чуть отложена,

полумесяц – взведенным курком,

и петля уж давно наброшена

на загривок орбитой непрошенной

хладнокровным немым палачом…

торопиться ему просто некуда,

любопытно же посмотреть,

как томятся в оковах рекруты,

содрогаясь от тени беркута,

проносящейся в небе, как плеть…

словно искры рефлексы сработали,

разошлись будто швы у пожара,

воют рукописи эхолотами,

или голыми рваными глотками –

осознали степень угара…

в этих топях антиутопии

уже есть кристаллы мороза,

словно ногтем кривым Мефистофель