Воздаяние Судьбы
Шрифт:
В новой семье Косицына пропажа опекаемого воспринималась двояко: с одной стороны Косицын-старший радовался бегству своего хоть и родного по плоти сыну, но бесконечно далёкого ему. Теперь в отсутствие Леонида они почувствовали себя настоящими владельцами квартиры. Правда, наведывались из опеки и доставали неприятными вопросами. Сводилось всё к тому, что старший Косицын оказался не в состоянии совладать с трудным подростком, а потому приятное обладание двухкомнатной жилплощадью с раздельным санузлом грозило обратиться в обратный процесс — поселение в прежнем закутке в общежитии. Тогда опека отыщет Леониду
Поэтому, хоть с одной стороны Косицыны и радовались отсутствию противного подростка, с другой всё же тревожились: а ну как не вернётся!
— Мерзавец, это он нарочно — мне вредит! — нервно вскрикивал Николай Петрович, потирая со скрипом сухие ладони и бегая по комнате перед разложенным диваном.
— Ну что ты, Коля! Успокойся… — жалобно отвечала Рая, сидя на этом самом диване и следя за мужем взглядом.
Больше она ничего дельного предложить не могла, и решать данную проблему Николаю Петровичу приходилось одному. А проблемы назревали: вот нынче его и в школу приглашают! Косицын-старший заскрипел зубами, представляя, как будет он выслушивать от директора и классного руководителя упрёки в том, в чём не виноват.
"А что им скажешь? Они ведь тоже отвечают!"
Директор представлялась ему похожей на ту, что в его детстве возглавляла школу — тучная тётка с растрёпанной причёской, усами под носом и зычным голосом. Она уж если громила, так громила — уши горели.
— Но ты же не виноват, Коля! — снова жалобно вскрикнула Рая.
Он остановился и поглядел на неё: вот так всегда — за этими ничего не значащими фразами она скрывается от реальности, упорно не желая признавать её законов. Ей кажется, что если она убедит всех в плохом поведении пасынка, то все вопросы просто сами отпадут — его куда-нибудь отправят, а ей достанется эта большая квартира. Но, Рая была просто слабой женщиной, а он был мужчиной и должен сам решать эти проблемы. Как же избавиться от Леонида?..
— Я пойду в школу. — с угрюмой миной признался он жене.
— А я пойду погуляю с детьми. — покорно ответила она, поняв, что на некоторое время неприятности закончились.
***
Директор Вероника Марковна тоже была озабочена пропажей Косицына. Она много усилий приложила к тому, чтобы её школа получила звание образцовой. Особой статьёй была борьба с прогулами, и тут директор была сурова. Но, этот Косицын попрал все допустимые пределы. Сначала он пропадал на день, потом на три, потом и вовсе гулял вне школы. А тут отсутствовал целый месяц. Как она будет объяснять в РОНО такое дело? Сколько можно ссылаться на неблагополучие в семье и трудности характера этого ученика? Школа — это большой мотор, и он не должен стопориться из-за какого-то отдельного винтика. Надо было что-то придумывать и избавляться от Косицына раз и навсегда. Исторгнуть эту проблему из коллектива. А вместе с ним уйдёт и страх перед потусторонним…
Вчера она решила переговорить со своим бывшим одноклассником, нынче преуспевающим психиатром — Валентином Красиным. Была у Вероники слабая надежда, что можно придать проблеме Косицына иной окрас и под этим соусом избавить школу от него и всех его чудачеств. И вот случилось так, что бывший школьный обожатель
Сначала она пыталась разговорить его воспоминаниями о школьных годах, но Красин был уже не тот и довольно холодно отнёсся к напоминаниям о том, как напрашивался к отличнице Веронике в провожатые до дома и с наслаждением носил за ней портфель.
— В чём дело, Вероника? — лениво спросил далёкий голос. — Тебя одолевают возрастные проблемы? Тогда сходи к психотерапевту, а у меня дела.
— Нужна помощь. — сухо ответила бывшая школьная принцесса.
И быстро объяснила, каковы её проблемы.
— А от меня ты что хочешь? — без интереса спросил Валентин. — Подумаешь, прогуливает уроки! Да это вообще не проблема!
— Я думала, что это случай подходит к твоей практике. — ответила она, досадуя, что вообще ввязалась в этот разговор — переоценила она своё влияние на Вальку. — Парень вообразил себя волшебником. Я слышала, какое влияние оказывают книги Джоан Роулинг на психику ребёнка. Этот накоротке якшается с нечистой силой.
— Да что ты говоришь?! — расхохотался Красин. — Бомбочки небось взрывает на уроках?
— Нет, дорогой. Он действительно способен на некоторые фокусы с гипнозом, вот оттого я и боюсь его! Он умеет вызывать видения! Мои учителя верят, что он может обращать воду в вино! А в прошлом году демонстрировал живую ведьму и говорящего кота! А нынче меня одолевают тараканы.
— Ты сама-то здорова? — осведомился психиатр. — Тараканы — это уже клиника.
Вероника уже была в досаде и хотела прервать разговор. Он так разозлил её своим профессиональным скептицизмом, что вынудил говорить глупости.
— Ну ладно, извини, что потревожила. — сухо сказала она и хотела бросить трубку.
— Погоди-ка, а как он объясняет появление всех этих глюков? — остановил её Валентин.
— Он сказал, что они все живут в волшебной стране. — неохотно призналась Вероника. Она раскрыла тетрадку, в которой завуч Кренделькова исправно собирала всё досье на Косицына. — Да, вот записано: он назвал её Селебрис, что означает "Серебристый Лунный Свет".
— Как, как? — послышался удивлённый голос в трубке.
— "Серебристый Лунный Свет" — повторила директриса, весьма удивлённая этим интересом. — Это он так сказал, когда явил нам ведьму на летучем коне.
— Да тьфу на глюки! — нетерпеливо отозвался Красин. — Как страна-то называется?
— Се-ле-брис. — послушно прочитала директриса в тетрадке, при том чувствуя себя законченной пациенткой психиатра.
— Всё ясно. — авторитетно заявил Валентин. — Мне знаком этот случай. Они начитались какого-то дрянного фентези отечественного розлива.
— Так ты поможешь как-то изолировать его? — с надеждой спросила Вероника.
— Я обещаю лишь одно: я посмотрю и назначу рекомендации.
— Мне нужно избавиться от него. — настаивала директриса.
— Да уж, конечно. Полежать в клинике ему придётся.
— Надолго?
— Ну, месяца два-три.
— А справку дашь?
— Естественно. Самое главное — состыковать меня с ним. Эти психи-волшебники такие непредсказуемые, что мне придётся действовать решительно. Если он в самом деле так опасен, возможна длительная изоляция.