Возгарка II
Шрифт:
Рихард скалился и махал саблей перед мордой чудовища. Его собственные клыки могли бы показаться смешными рядом с тем кошмаром, что творился во рту у неизвестного существа. Тварь растягивала пасть, кожа отъезжала, обнажая острые и почти прозрачные иглы — если она схватит вампира, сможет одним укусом руку перекусить.
— Яра, ложись! — рявкнул вампир, заметив меня, и снова сделал выпад.
Вздрогнув, я повалилась ничком и ощутила, как что-то едва скользнуло по одёжке на спине. Подняв глаза, увидела ещё одного монстра, тоже крылатого. Он
Сидевший на специальных досточках на мачте Радек страшно ругался. Он попытался спуститься, но летучая дрянь пронеслась совсем рядом, и матрос отпрянул обратно к деревянному столбу.
Демир дежурил на руле. Сейчас он спешно закреплял румпель, чтобы освободить руки и присоединиться к обороне. С губ мурадца тоже срывалось много гневных слов, но его языка я не понимала. Зато хорошо, что клинок всегда при нём, как у капитана.
Вот Радек таскается только с ножом, и сейчас достал его, чтобы хоть чем-то полосонуть тварь, если та снова спикирует на него.
Дядю Эмила я не заметила, как и Войко.
— Ах, ты ж, сука! — рычал сквозь стиснутые зубы Рихард, отступая всё дальше по шканцам к рубке.
Монструозина двигалась следом, хищно дёргала башкой и клацала пастью. Я видела струйки слюны, стекавшие между острых клыков.
Немного офигела от того, что кто-то хочет сожрать вампира.
Эта гадина опиралась на крылья, как летучая мышь, да и внешне они очень походили: длинные косточки соединялись утолщениями, наверное, суставами; а между этими «пальцами» была натянута тонкая кожа. Вот только спереди один такой палец имел совсем другой вид — загнутый крючком из-за массивного когтя. В полётах он точно не участвовал, а вот кишочки выпускать — в самый раз.
По-звериному изогнутые ноги этой твари тоже скребли о палубные доски здоровенными когтями — крупнее, чем у коршуна из нашего трактира.
— Войко, давай шустрее! — гаркнул через оскал Рихард, обернувшись на дверь каюты. Сталь в его руке только сдерживала чудовище, но не отгоняла.
— Уже бегу! — донеслось из рубки.
И дядя Войко действительно прибежал. В его руках я заметила здоровенную булаву. Ну, такую, с острыми пластинками вокруг навершия, не помню, как она правильно называется.
Богатырь прямо с разбега от души шваркнул тварь по башке. Точнее, попытался. Эта длинношеяя гадина ловко увернулась, а её пасть тут же метнулась к обидчику. И зря она это сделала, потому что Рихард тут же воспользовался моментом: подскочил, развернулся в воздухе и от плеча рубанул саблей.
Сталь скользнула меж позвонков длинной шеи.
Башка рухнула на палубные доски, заливая их тёмной кровью.
Клыкастая пасть существа продолжала открываться, пока дядя Войко не припечатал её булавой, раздробив черепушку. Туловище с распластавшимися крыльями тоже ещё подёргивалось, но без головы продолжать нападение
— Уйди, паскуда! — кричал Радек со своего насеста и мельтешил ножичком перед другой тварью. Та гулко била огромными кожистыми крыльями и пыталась зависнуть рядом, чтобы ухватить матроса задними лапами. — Спасайте, братцы!
Демир уже спешил к нему, сверкая сталью резко изогнутого клинка. Дядя Войко и Рихард тоже поспешили на помощь товарищу. Причём вампир успел повернуться ко мне и, выставив саблю указующим жестом, проорал:
— Живо вниз, мелюзга!
Я попятилась, не отрывая пуза от палубы.
От воплей парящих над парусами тварей стыли поджилки и немножечко хотелось в туалет. Но гораздо хуже стало, когда вторая летучка, не занятая Радеком, приземлилась рядом со мной. Я тут же отпрянула, плюхнувшись на задницу, и поползла к трапу уже другим макаром.
— Харррщщщщ, — сказало чудовище и переставило сгибы крыльев поближе.
Через миг я кубарем полетела вниз по ступеням, потому что клыкастая пасть клацнула перед лицом.
Вот зараза… как же больно…
Но хотя бы шею не свернула и то ладно.
Ох, нет… Нет! Нет! Нет!
Эта пакость начала спускаться следом!
Глухо цокая по ступеням, зараза сноровисто ковыляла вниз по лестнице. И уже пускала слюни, совсем как её товарка на вампира. Кого жрать этим паразитам явно без разницы.
Собравшись с силами, я поднялась и похромала к двери кладовой. Захлопнуть её удалось в последний момент, уже перед самой мордой твари. Только это не помогло: кладовая не запирается изнутри, а сил в моих мышцах до смешного мало. Стоило зверюге навалиться на сколоченные вместе доски, как я с визгом отпрянула, а она ввалилась внутрь и снова зашипела.
Я попятилась, ударилась о бочку со льдом и забилась между ней и стеной.
Со страху руки похолодели, а в груди разгорелось отчаянное пламя.
В полумраке кладовой эта тварь казалась ещё более жуткой. Особенно потому что собиралась сожрать меня. Я слышала цокот когтей. Потом гадина опёрлась одним крылом на бочку, от которой тянуло морозом. На миг она склонила башку набок, точно птица. В провалах глазниц я увидела красные отсветы. Сама морда существа казалась облезлым черепом, наскоро затянутым в грубую кожу. И воняло от этой несусветной погани очень погано, да ещё с какой-то затхлостью.
От предвкушения смерти стало дико нехорошо. Сердечко так и подскакивало. Начало мутить, а огонь в груди стал по-настоящему распекать, будто там печку разожгли и подбрасывали полено за поленом. Страх был этими дровишками и его у меня хватало.
— Рихард! — завопила я, вспомнив, что надо звать на помощь.
Только поздно.
Чудовищная харя показала весь набор клыков и бросилась ко мне.
Я чуть не оглохла от собственного визга, но больно не стало. Только жар из груди куда-то ушёл, от чего мгновенно полегчало, хотя сердце ещё колошматилось, будто решило превратиться в отбивную.