Возгарка III
Шрифт:
Пламя завихрилось вокруг ладоней, будто те стали факелами!
С перепугу я сунула их в тазик, который и так исходил белёсыми струйками пара. Но не помогло, руки продолжили источать жар, вода кипела, пузырилась всё истошнее. Я кусала губы, сердце колотилось. И чем быстрее оно билось, тем сильнее шёл накал из груди через руки. Из меня пёрло тепло, и я ничего не могла с этим поделать.
Ребята, услыхав моё сбивчивое хныканье, поспешили на помощь.
Как раз вовремя, чтобы увидеть, как остатки воды испарились,
Радек остолбенел, как и я. Единственный, кто не растерялся — Демир. Мурадец подскочил ко мне, подхватил двумя руками за подмышки и швырнул за борт.
Визг и брызги.
Хорошо, что я умею плавать.
Вынырнув и отплевавшись, убрала налипшие пряди с глаз и посмотрела вослед уплывающему судну. На несколько секунд внутри всё сжалось, потому что я подумала, что ребята оставят меня за кормой, испугавшись огненного чудища, в которое внезапно превратился их рыжик. Но нет, они уже работали с парусами, опуская гафели. «Вильда» затормозила, хотя течение продолжало тащить её вперёд.
Я погребла к шхуне, но с ужасом заметила, что ещё ничего не кончено. Моя кожа продолжала источать жар. И уже не только через руки. Вода вокруг бурлила. Вот теперь я действительно испугалась.
Но до борта я всё же доплыла. Мне кинули верёвку с навязанными узлами.
— Нет, подождите, мне пока нельзя, — крикнула я, чуть захлёбываясь от набегающих волн. — Я ещё не выкипела!
— Какого хрена происходит? — поинтересовался Радек, невольно сдирая повязку с кудрей.
— Всё пройдёт, надо только подождать, — я больше успокаивала себя, чем их.
Я уже догадалась, почему меня так распёрло. Наверное, я действительно поглощала солнечный жар, а не фантазировала об этом. И теперь он выходил обратно.
Пришлось несколько минут ждать, пока я не перестала кипятить воду вокруг себя. Всё это время я держалась за верёвку, и меня неспешно влекло вслед за шхуной на буксире, а волокна под пальцами тихо обугливались — пришлось взяться за конец пониже волн. Отпинываться босыми пятками от обшивки было неприятно — там под водой наросты из колючих ракушек и всякой гадости.
Когда всё успокоилось, я для верности ещё немного посидела, бултыхаясь в чуть солоноватых водах, пока не начала ощущать, какие они холодные.
Затем стала подниматься, хватаясь за узлы на верёвке и упираясь в обшивку поцарапанными ступнями. Только ничего не получалось, я соскальзывала и путалась в набрякшем подоле, пока Демир не подал мне руку и не помог забраться на борт — благо у шхуны он не высокий. Я плюхнулась на палубные доски, ощущая себя мокрой шваброй.
— Ну, теперь ты нам расскажешь? — наклонился ко мне Радек.
— Пропасть! — вампир рвал и метал. — Один день,
Я потупилась и попинала ботинком ножку стола — тот весь покоробился после недавних приключений в сыром лесу. Ну, ботинок, а не стол. Хорошо хоть сапожки остались нетронутыми, я их вообще ещё ни разу не надевала — не сезон.
— Вы же не станете срывать с них амулеты и стирать память? — я неуверенно подняла глаза на очень оживлённого злостью мертвеца.
— И как скоро они снова всё узнают? Ещё через день? Или всё же через два? Яра, зачем ты экспериментируешь без моего надзора? Тебе нужно научиться обращаться с той магией, которая скапливается в тебе естественным образом, а не добавлять ещё немножечко от солнышка!
— А как она скапливается-то? — я утёрла нос пальцем. Пока меня ругали, слёзки подступили, но не пролились, только сопельки немного размочились. — Я постоянно незаметно для себя поглощаю тепло, которое вокруг?
— Нет, — вампир выдохнул и опустился на тахту с видом глубоко усталого человека. — В этом случае рядом с тобой становилось бы холоднее, а не жарче.
— А рядом со мной становится жарче?
— Да, радость моя, теперь становится. И тебе придётся подавить эту особенность, чтобы не привлекать лишнее внимание других вампиров и магов. Ты начала постоянно перерабатывать сырую магию в тепловую энергию. Но можешь и наоборот: поглощать внешнее тепло, а вернее — его начинку.
— Начинку? — не поняла я.
— Духовную составляющую, — с омерзением плюнул вампир, а я вспомнила, что он безбожник. — Дух — самое популярное народное определение той энергии или фундаментальной силы, которой является магия. Она, сука, разливается повсюду и скапливается во всём. Она в воздухе, в воде, в почве и…
— В огне, — выдохнула я.
— Да, в нём самом. Некоторым нравится называть эту силу пятым элементом, что совсем не верно. Магия — нечто гораздо более глубокое. Поглощая жар, на деле ты впитываешь его духовную составляющую, и оно гаснет, лишившись основы своего существования. Можно сказать, ты пожираешь душу огня — чистую магию.
У меня мурашки по коже побежали…
— Так, всё, садись, — велел кровосос, а сам поднялся и направился к подвесному шкафчику. — Раз такая нетерпеливая, будешь отрабатывать самоконтроль.
Он поставил передо мной свечу.
— Зажигай и гаси.
Шумно выдохнув, я посмотрела на фитилёк и немного толкнула. Скрученные волокна вспыхнули, занялся ровный язычок.
— Хорошо, погасить пламя ты можешь тремя способами. Первый, поглотить тепло. Второй, развеять тепло. Третий, заставить пламя становиться всё меньше и меньше, как бы сдавливая его, пока не подавишь совсем. Попробуй все три.
— Есть ещё способ, — сказала я и загасила фитилёк пальцами, даже слюнявить не пришлось.