Возгарка III
Шрифт:
Слуга отворил створу соседнего экипажа, и Вальдемар подал руку другой даме — своей законной супруге, Ирмалинде. Стройная и высокая, она выглядела старше и респектабельнее юной фрейлины. Каштановые волосы, убранные в высокую причёску, подхватывал венец, а сзади на спину ниспадал тяжёлый парчовый шлейф. Её стан облегало чёрное платье из той же дорогой ткани, затканной золотом. Плечи обрамляли чёрные перья, подчёркивающие её принадлежность к дому ворона. В приподнятой руке она изящно держала мундштук, а на её плече восседала белая нахохлившаяся птица.
В смертной жизни
К Брентано присоединился Дитмар — его потомок и заместитель, оба латника встали позади Вальдемара и его женщин. За ними встали ещё восемь гвардейцев, составляющих личную охрану герцога.
Многочисленная свита гостя приняла выжидательно-приветственное положение.
Следовавшее за кортежем вороньё стало кружить над дворцом.
Мы направились вниз по ступеням, чтобы поприветствовать дорогих гостей.
Варнахарский лидер умер в расцвете лет, немногим не дожив до сорока. И, по слухам, сам положил конец своей земной жизни.
Мерзавец усмехнулся и шагнул навстречу. Вежливо кивнул, но кланяться в пояс не стал, ибо не чувствовал себя должным. Амбициозный выскочка, убивший собственного создателя и ввергший империю в войну за осиротевшие земли. Сигизмунд не был мне другом, совсем наоборот. Но, к прискорбию должен признать, что за тысячелетие политических игр мы привыкли друг к другу, притёрлись, и уже знали, чего ожидать от соседа. Этот подлый колдун смешал все карты, и теперь наслаждается лаврами.
На безымянном пальце его правой руки красуется перстень с массивным чёрным камнем и серебряным гербом поверх, предназначенный для целования. Но здесь ему такой чести никто не окажет, лишь гостеприимство одного хозяина в отношении другого.
— Не мог своих ручных птичек дома оставить? — посетовал я, когда мы направились вверх по ступеням. — Весь дворец обгадят.
— Коли ваше величество желает, — ответил он с усмешкой, — я отряжу ребят, дабы проследили за чистотой каждого кровельного ската и карниза вашей резиденции.
— Вот уж благодарю покорно, — скривился я. — Сам отряжу, не стоит беспокойства.
Так и начались наши переговоры за самый лакомый горный кряж на континенте.
И да помогут нам предки удержаться от решительных действий.
Глава 5
Рихард фон Шнайт
— Так, смотри, нажимаешь рычажок — створка открывается, — я продемонстрировал девчонке принцип работы семафора.
Мы стояли у правого борта «Вильды», оставшейся без имени на обшивке, но сохранившей его в наших сердцах — и в документах. Эх, ещё и штраф придётся платить, что безымянными ходим. Но сейчас не об этом. Ярочка проявила интерес к системе морской сигнализации, так что я решил воспользоваться отсутствием
Девчонка с интересом прикусила ноготь, а свободной рукой попробовала понажимать на рычажок — заслонка ящичка из листовой меди открывалась и закрывалась.
— Тут такая же лампа внутри, как у этого Венченте? — спросила она, заметив у горелки знакомый колесцовый механизм.
— Да, — я разжёг огонь за стеклом семафора и похлопал заслонкой. — Это тоже его изобретение. Собственно, он сперва изобрёл световую азбуку для морского сообщения. Позже появились его лампы, затем их встроили в такой вот корпус. На самом деле нужно просто выучить сигнальную систему, и в экстренной ситуации можно передавать послания хоть с помощью факела и тарелки. Вот, смотри.
Я загасил огонь и повернул корпус к ней верхом, где была выгравирована таблица с буквами, цифрами и соответствующими значками.
— Точка — короткая вспышка, полоска — долгая. Попробуй просигналить своё имя, — я снова запалил фитиль и вручил ящичек ей.
Ярочка закусила губу и, неуверенно поглядывая на меня, начала нажимать рычажок. Долгая вспышка, коротка, две длинных…
— Молодец, продолжай.
— Знаете, а я ведь могу по-другому, — рыжая малявка улыбнулась и отставила семафор на бочку. Над её ладонью вспыхнуло пламя, погорело немного, потухло, потом быстро вспыхнуло и тут же погасло, снова загорелось.
— Ты определённо делаешь успехи, — сдержанно похвалил я.
Со времени её баснословного купания прошло двое суток, ничего страшного не произошло, но меня всё равно смущало, что команда знает о талантах девчонки. Прямо сейчас на нас косился Радек с салинга, и лицо его не выражало восторгов от соседства с такими чудесами.
— Слушайте, я вот всё забываю спросить, — начала девчонка, — а почему я не обжигаюсь? И почему не горит моя одежда? Это из-за пота?
Я невольно улыбнулся.
— Да, милая, что может быть лучше, чем пот пироманта? Его даже когда-то в бутылочках продавали и в крема добавляли — отлично от загара помогало.
— Вы опять шутите? — насупилась Ярочка
— Чуть-чуть, — я усмехнулся и потрепал её по рыжим волосам, от чего котёнок вздыбил шёрстку пуще прежнего. — На самом деле ты права, но только наполовину, — я направился к трапу трюма.
Шумно выдохнув, она последовала за мной. И разожгла над рукой немного огня, освещая путь в темноту. Придётся к этому привыкнуть, хотя нервирует сильнее, чем чесночная гренада с выдернутой чекой.
— А чего мы сюда идём? — спросила она тихо и с придыханием, будто опасаясь потревожить притаившихся в корабельном нутре призраков. Кажется, она сюда самостоятельно спускаться вообще перестала после истории с бандитами.
— Мне нужно отыскать пару клеток. Скоро будет очень удобная бухта, мы сделаем остановку и я отправлюсь на охоту. Зайчиков наловлю, глухарей.
— У вас уже кровь кончилась? — извиняющимся тоном спросила она.
— Потеряла кондицию, так скажем. И поверь, голодный вампир — хреновый товарищ, так что затягивать с решением этого вопроса не стоит.