Вождь чернокожих. Black Alert
Шрифт:
Это был крупный мужчина, с мужественным открытым лицом, покрытым небольшой бородой и усами. Он почти не имел характерных чёрт негроидной расы, вроде широкого плоского носа и огромных губ, кроме тёмного цвета кожи, которую можно было принять, скорее, за сильно загорелую, чем за откровенно чёрную, или коричневую.
Войдя в тесное помещение небольшого дома, где уже расположился Иоанн Тёмный, рас впился взглядом в лицо самопровозглашённого короля. Рас прибыл не один, на окраине города разбил лагерь двухтысячный отряд, с которым он совершил путешествие до озера Рудольфа, с целью подчинить проживающие там
Увидев собственными глазами войска чёрного короля, он поразился их численности и чёткой организации. Кроме этого, много событий окружало мистической тайной новоявленного короля, прибывшего из глубин африканского континента и оказавшегося тёмной лошадкой их непростой эпохи.
Король сидел на небольшом деревянном троне, покрытом искусной резьбой, и весь его вид говорил о том, что он не доверяет никому, и уже устал от просителей. Но, вглядываясь в его, устало-равнодушное лицо, покрытое многочисленными шрамами, каждый понимал, что это впечатление очень обманчиво.
Чёрные умные глаза, с удивительно белыми белками, пытливо и пронзительно всматривались в собеседника, пытаясь проникнуть в душу и выудить оттуда всё, что тот скрывает, невзирая на сопротивление.
Король молчал и терпеливо ждал, когда посланец Менелика II первым начнёт разговор. Игра в «гляделки» была недолгой. Разлепив пересохшие от волнения и жаркого воздуха губы, рас Вальде Гергис произнёс.
— Приветствую тебя, чёрный король. Царь царей, Менелик II, прислал тебе своё послание и меня, в качестве гаранта его воли, уполномочив заключить с тобой договор о разграничении наших границ. А также, заключить договор о нейтралитете. Дабы наши страны не воевали друг с другом, не приносили горе в дома подданных, обнищание в свои страны и горечь утрат в свои сердца. Если наш договор будет подписан, мы можем закрепить его твоей женитьбой на юной красавице, из рода правителей провинции Тыграй. Если на то будет твоё желание.
В конце этой длинной фразы рас слегка поклонился, прижав правую руку к сердцу и золотому коптскому кресту, висевшему на его груди.
— Я рад приветствовать в твоём лице, рас, царя царей, Менелика II, — ответил я.
— Моё королевство не такое большое, как Абиссиния, и у меня нет никакой злобы против него и тех народов, что населяют пределы его царства. Православная церковь облагодетельствовала своим вниманием мою заблудшую душу, которая стремится обрести смиренность и покой, и не позволит мне напасть на вас. Но, тяжкие думы и заботы о моём народе не дают мне покоя ни днём, ни ночью, не позволяя думать о простых человеческих утехах.
— Я скорблю по своей супруге, безвременно погибшей от руки арабского охотника за рабами, и пока не готов найти ей замену. Юная девушка, несомненно, прекрасна своим родом и теми людьми, которые вырастили её, возможно, она хороша собою. Но я всегда в походе, и не стоит юной девице, царского рода, делить со мною место возле походного костра.
— Кончится война, и новая жизнь откроет новые возможности и, надеюсь, позволит обрести душевный и человеческий покой, который, несомненно, скрасит столь юное очарование.
Фух,
Рас стал перебирать в голове слова Мамбы: «Ясно, значит, не хочет форсировать события, надеется на что-то. А жаль. Девочка, и вправду, хороша и позволила бы приобрести не просто хорошего соседа, а надёжного союзника, а то, и претендента на престол. Всё лучше, чем бастард предыдущего негуса. Ну, да посмотрим, как он себя покажет в сражении с войсками Китченера. Может, это мы торопимся отдать своё «сокровище» будущему врагу. Но не хотелось бы…»
— На всё ваша воля, король. Время сейчас сложное. Абиссиния одержала, совсем недавно, важную победу, и не над обычными дикарями, а над итальянскими войсками. Наши доблестные воины готовы к новым свершениям. Негус призвал под свои знамёна сто тысяч воинов ополчения, помимо регулярных войск. И все они полны решимости, желая возродить былую славу нашего государства, вернуть те исконные территории, которыми мы владели в незапамятные времена.
Нормально, — невольно подумал я, — он мне ещё и угрожает. Мы сильны и полны решимости, львы да тигры сплошные. Ну и живите себе своим прайдом, и не лезьте ко мне. Сто тысяч он призвал! А сколько их полегло в бою, сколько раненых, сколько вернулось обратно? Вот, вот! Да он и не скажет сейчас.
— Да, да, я слышал о блистательной победе ваших, благословенных Богом и коптской церковью, воинов, под Адуи. Мои воины также благословлены коптской церковью и готовы с честью встретить все тяготы и лишения войны. Ведь они собраны со всех концов моей необъятной страны и участвовали во многих битвах, оставляя в каждой битве частичку своей души и пятна своей крови. Каждый из них закалился и ожесточился в бесчисленных сражениях. Да и меня не минула сия чаша, — и я обвёл рукой своё изрезанное шрамами лицо.
Рас скривился. «Ага, намекает, что так просто его не взять, да ещё и церковь может оказаться на его стороне. Ну, или выразит своё неудовольствие братоубийственной войной между христианами одной церкви».
— Если воины негуса Менелика II так сильны и многочисленны, почему тогда вы не отбили Эритрею? А если с Эритреей у вас не получилось, есть же ещё и Британское Сомали, а также, французское Джибути, я слышал, там кочует крупная банда и не даёт покоя французским поселенцам? С такими войсками, вам будет под силу вернуть эти территории в лоно вашего государства, откуда они в своё время и вышли!
«Вот же, ещё и издевается над нашими проблемами».
— Мой повелитель уважает заключённые договоры о мире и заботится о своих подданных, надеясь решить все вопросы мирным путём. Стране необходим отдых, а казне пополнение. Людям необходимо выращивать скот и хлеб, а не воевать. Время открытого противостояния с Британской империей ещё не пришло, и мы не стремимся к этому.
Ага, значит, не тянете войну на два фронта. А то, сто тысяч солдат, сто тысяч. Сто тысяч ополченцев, а не солдат. И против орудий, кораблей и экспедиционных пушек, вы не потянете, а Франция, хоть и поможет, но опять же, потом вмешается, в самый неожиданный момент. И будет вам карачун и кабала.