Вождь и призрак
Шрифт:
— Да, начнем наступление пятого июля, — согласился Гитлер. — А когда Россия будет уничтожена, без промедления перебросим сто двадцать дивизий во Францию и Бельгию. Все попытки высадить англо-американский десант закончатся неудачей. Господа, операция «Цитадель» начинается! Я так решил.
Гитлер поглядел через стол на Мартина Бормана, Кейтеля и Йодля, которые закивали, выражая свое согласие. Под «Цитаделью» понимался Курск. Как только он падет, ворота на Москву широко раскроются.
Гитлер закончил совещание и велел Борману проводить его домой. Он вышел из
— Борман, надеюсь, теперь вы согласны, что все принимают меня за настоящего фюрера… каким я, собственно говоря, и являюсь! «Цитадель» станет самой грандиозной немецкой операцией за всю войну.
— Мой фюрер, — осторожно начал Борман, — я беспокоюсь только об одном. До сих пор нет известий о поимке подполковника авиации Линдсея… или о том, что его убили.
— Да кому он теперь нужен?! Как он мне может повредить?
Борман отметил, что фюрер сказал «мне», а не «нам». С тех пор как минувшим мартом двойник подменил настоящего фюрера, влияние Бормана, намеревавшегося управлять Хайнцем Куби, словно послушной куклой, свелось к его прежней роли, которую он играл при настоящем Гитлере.
«И ничего не поделаешь, — печально думал Борман. — Иначе — капут».
— Я внимательно изучил досье Линдсея, — продолжал настаивать Борман. — Он был когда-то актером и глубоко изучил технику перевоплощения. И потом он был близок с Кристой Лундт, которая не отличалась разборчивостью в связях! Я обратил внимание на то, что перед побегом она приглядывалась к вам. Я думаю, она что-то заподозрила…
— И что вы предлагаете? — нетерпеливо воскликнул Гитлер.
— Послать полковника СС Ягера обратно на Балканы. Может, ему удастся выследить Линдсея?
— Ягер будет командовать дивизией, участвующей в операции «Цитадель», — резко оборвал Бормана Гитлер. — Нам нужен опытный военный, на которого можно положиться. Если только советский шпион, который, как утверждал Гартман, затаился здесь, не передал противнику подробностей операции «Цитадель»… Все зависит от того, удастся ли нам застать их врасплох…
В тот же вечер, первого июля, в Волчьем Логове, прятавшемся в густой сосновой чаще, сложилась очень напряженная ситуация. Ночь обещала быть душной, влажной… на операцию «Цитадель» было возложено так много упований…
Три приближенных Гитлера поодиночке миновали пропускные пункты. Никто из них, видимо, не жаждал прогуляться в обществе своих коллег. Йодль считал Кейтеля напыщенным ничтожеством, получившим свой пост не по заслугам. А Мартин Борман обладал одним бесспорным свойством: его ненавидели все, кроме фюрера. И гитлеровской собаки Блонди.
Кейтель же воспринимал Йодля как лицемера, с которым не следует вступать в тесный контакт. От такого человека разумнее держаться на расстоянии.
Так вот и получилось, что эти трое отправились поодиночке отдохнуть, вырваться хоть ненадолго из замкнутого мирка Волчьего Логова, а потом вернуться
В тех северных краях в пятнадцать минут двенадцатого было уже темно, и вновь опытные руки таинственного незнакомца разгребли завал, скрывавший в лесу мощный радиопередатчик. Донесение, которое радист передавал, освещая рацию карманным фонариком, оказалось необычайно длинным. Затем незнакомец положил все на место и явился на совещание к фюреру вовремя, по расписанию.
— Анна, я совершенно измотан! — воскликнул Рудольф Ресслер, со стуком приставляя доску, за которой он прятал в шкафу свою рацию. — По-моему, скоро должно произойти что-то очень важное.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Анна, протягивая мужу чашку кофе, который он жадно проглотил в один присест.
— Я получил донесение, зашифрованное обычным способом. Дятел никогда еще не присылал таких длинных донесений. Я, конечно, тут же передал его в Москву. Сдается мне, что Дятел сообщил диспозицию войск в намечающейся грандиозной операции…
— Ладно, ты, со своей стороны, сделал все, что мог, — торопливо проговорила Анна. — Так что посмотрим…
Осунувшийся от усталости Ресслер повернулся на стуле и поглядел на жену:
— Во всяком случае, на сегодняшний день нам известно, что Сталин не использует полностью информацию, которую я ему посылаю. Хоть когда-нибудь он мне будет доверять или нет?!
— Курск! Нам подстраивают гигантскую ловушку, чтобы нас уничтожить…
Было раннее утро, в маленьком кремлевском кабинете царила страшная напряженность. Сталин говорил. Двое других людей слушали. Напористый генерал Жуков и более спокойный, более интеллигентный маршал Василевский, начальник Генштаба…
Сталин держал длинное донесение Дятла, переданное Люси. К Сталину еще ни разу не поступала по этим каналам столь подробная сводка, касающаяся диспозиции немецких войск. Она производила ужасающее впечатление: вермахт собрал в кулак огромное количество солдат и военной техники. Если это, конечно, правда… Генералиссимус опять не спеша перечитал донесение, а кое-что даже повторил вслух:
— Танки «Тигры» и «Пантеры»… Самоходные орудия «Фердинанд»… Генерал Модель атакует нас с севера. А генерал Гот — с юга… Лучшие немецкие генералы… множество отборных дивизий. Колоссальные силы! Если это правда, мы должны подтянуть к Курску наши войска и уничтожить фашистов.
— А как, позвольте поинтересоваться, — осторожно произнес Василевский, — зарекомендовала себя агентурная сеть Дятла и Люси?
— Их информация всегда подтверждалась.
— Значит, и эта может подтвердиться! В конце концов мы должны рискнуть и пойти ва-банк… поверить Люси!..
— Жуков, а вы что скажете?
Сталин — он тоже не сидел, а стоял в кабинете, слабо освещавшемся только настольной лампой, — искоса взглянул на генерала. Василевский тихонько вздохнул. Сталин использовал свой излюбленный прием: выведывал мнения других, чтобы в случае неудачи было на кого свалить вину.