Вождь из сумерек
Шрифт:
Мог бы и не просить. Парню и без того хотелось похвастать своим плечом.
Коснулся его груди.
– Не на плече, здесь память рода!
И шагнул в терем.
Пахнет свежим деревом. Аж ноздри щекочет.
Как в Соколяне: прямо перед дверями, на высоком месте – кресло. Простое, но добротно сработанное. Вдоль стен – широкие лавки, покрытые домоткаными дорожками. Такая же, только широкая, нарядная дорожка протянулась от дверей до кресла. Окна кованными ажурными решетками забраны. На стенах
– Твое жилье, командир, на втором поверхе, – пояснил Веселин, проследив за взглядом Стаса. Там же эльфы. Пока…
Подошел к низким дверям, толкнул рукой.
По тесной лестнице поднялись на второй этаж.
Умно сработано. В атаке снизу мечом не размахнешься.
Несколько дверей.
Веселин снова обогнал его.
– А где ты, Веселин?
– Моя каморка рядом, командир. Стукнешь в стену. Услышу. А напротив – лавка для ночной стражи. Терем беречь только волчата будут. Так Хруст распорядился.
– Прощай воля вольная…
– Что, командир?
– Иди-ка ты спать, мой мальчик.
Веселин запалил от факела свечу, стоящую в подсвечнике на столе посреди «жилья», и вышел.
Стас огляделся. Невелико жилье. Но все равно просторнее, чем его арсенальная. Несколько стульев вокруг стола. Печь у одной из стен. У другой – широкая лавка, застеленная шкурами. Над лавкой в стену вколочены деревянные штыри. О их назначении догадаться не трудно. Повесил мечи, ножи… Для уюта.
Скинул сапоги и, не раздеваясь, повалился на шкуры.
За дверями – осторожный шепот. Наверняка стража. По рукам и ногам связал бдительный Хруст. Докатился, дослужился, старлей. Или все-таки… Нет, про те звезды, большие и маленькие, лучше не помнить.
Глаза сами закрываются.
Свеча плавится и пахнет медом. На окнах только решетки. Неясные тени пляшут на стенах. Сплетаются в причудливые фигуры. Веки тяжелеют. Шорохи за окном. За стеной похрапывает Веселин.
Из-за печи скользнула тень.
Рука сама метнулась к ножу.
Но остановилась в последний момент. И нож впился с глухим стуком в стену рядом с тенью. И – быстрей ножа, прямо с лавки одним прыжком вперед. Впечатал в стену. Локоть под горло. Рука с другим ножом уперлась в подреберье.
Навстречу испуганные отчаянные глаза. Купава…
– Ты?
Всхлипнула, с трудом глотая воздух. Локоть все еще давит на горло.
Что делать? Позвать Веселина? Крикнуть стражу? Девку опозоришь…
За стеной храп затих. Скрипнула дверь в каморке Веселина. Толкнул Купаву за печь и отошел к окну. В двери сунулась голова Веселина.
– Не спится, Веселин? Непривычно на новом месте?
– Прости, вождь. Шум послышался.
– Так и мне не спится. А ты спи, пока спится. Отдыхай, Веселин.
Веселин недоверчиво обшарил жилье взглядом, облегченно вздохнул
– Позора захотела?
Купава снова всхлипнула.
– Мне все равно, вождь. Хочешь, девкой бесстыдной с тобой жить буду? Только не гони.
Шагнула вперед. Закинула руки ему на плечи, прижалась к груди.
– Как захочешь, так и будет. Я позора не боюсь. И не позор это для меня. Только не гони.
Плечи мелко подрагивают. От тела невыносимый жар. Волосы лесными травами пахнут. Да так, что голова кружится.
Отстранился. Осторожно попытался освободиться от ее рук. Но где там! Губами к колючей щеке тянется.
– Сколько тебе лет, девочка?
Вопрос, глупее не придумаешь. Кто года считает, когда время пришло.
– Шестнадцать… вождь.
– А мне почти втрое больше…
Отмазка еще глупее, чем вопрос.
– Тебе бы Алексея с ума свести. Чем не жених? Или Толян, если свои женихи не по нраву.
– Не нужны мне женихи. Днем и ночью тебя вижу. С той самой поры, как из полона нас освободил.
Добралась-таки до губ. Вцепилась. Не оторвать. На руках обвисла.
– Ты, только ты, мой вождь…
Где каменное сердце найти?
Стиснул руками. Сам припал губами.
Зачем?
Подхватил на руки…
Под окнами торопливый конский скок.
За дверью грохот.
– Быстро за печь!
С трудом перевел дыхание. Чуть не смутила, чертова девка.
Выскочил в коридор.
– В чем дело?
– Волхв Пивень вернулся.
– И только-то? А до утра подождать нельзя?
– Не хочет терпеть волхв. С кулаками лезет, командир.
– Хорошо. Сейчас спущусь.
Веселин уже рядом.
– Веселин, спустись, встреть волхва, а я оденусь и следом…
Проводил парня взглядом и вернулся в покой.
– Сидеть тихо. Не сопеть и не кашлять. Вернусь и незаметно выведу, – не глядя в глаза, сказал он Купаве, обуваясь в разбитые кроссовки.
Хлопнул дверями.
– От дверей ни на шаг, – это страже, – никого не впускать. И самим нос не совать. Узнаю, рассержусь.
И скорей вниз, по лестнице, оставив за спиной недоумевающую стражу. На душе тревога. А вдруг – беда у Хмурого? Иначе с чего бы Пивень среди ночи к нему стал ломиться? А с другой стороны, почему бы и нет? Пивень, он Пивень и есть. Петь ночью начинает.
– Плохо, сударь волхв?
Пивень усталый, глаза ввалились, сидит на лавке с закрытыми глазами.
– Здравствуй, Слав, – вместо ответа поздоровался Пивень, кряхтя поднимаясь ему навстречу. – Было бы плохо, разве бы я уехал?
– Тогда к чему такая спешка? – спросил Стас и, помолчав, добавил: – Так и заикой оставить мог.