Возлюбленная тень (сборник)
Шрифт:
– …отвечаю: ваша коллективная жалоба в Совет Национальностей рассмотрена. Ответ в устной форме в присутствии подписавших жалобу. Давай, Миша!
– Майор.
Без товарища, просто «майор». Хорошо бы «господин майор», но начнутся пререкания и крики.
– Майор (усмехайся-усмехайся), наша коллективная жалоба в Совет Национальностей была направлена туда в письменном виде. Таким образом… (да, таким образом: по тексту будущего обращения) у нас имеются все основания настаивать (неверно: не настаивать, а надеяться), виноват, надеяться
– …сообщаю в присутствии.
Арон!
– Прошу прощения, заместитель начальника…
Гениально, гениально, забивает «майора» и «господина»!
– …если мне не изменяет память…
Это – лишнее, красоты слога дегенерату не понять. И употребление слова «измена» в нашей ситуации…
– …на жалобу, как правило, отвечает та инстанция, куда данная жалоба была направлена.
На взлете, на взлете!
– …и я хотел бы знать…
Не «я», мыслитель, мы, мы, мы – «мы» хотели бы знать…
– …имеются ли у вас, заместитель начальника, соответствующие полномочия от Совета Национальностей выступать в роли его полноправного представителя. Насколько мне…
Опять?!
– …известно, Совет Национальностей является выборной организацией. Имеется ли у вас нотариально заверенное… доверенность за подписью ответственных лиц, состоящих в руководстве Совета Национальностей?
А? Дегенерат?
– Ответ в устной форме. Поскольку Совет Национальностей не является организацией, занимающейся вопросами выезда из СССР, ваша жалоба была направлена в Отдел виз и регистрации. Руководство Отдела поручило мне дать вам ответ. Будете слушать?
Фима!!
– Устный ответ на письменную жалобу является нарушением существующего законодательства.
– Не хотите слушать. Пожалуйста, вы свободны.
Нет, так дело не пойдет. Его ответ нужен нам, а не ему. В этом смысле демокретины правы: только сказанное может быть обнародовано.
– Мы вас внимательно слушаем, майор.
– Ответ в устной форме: поскольку лица, подписавшие жалобу, по роду своих служебных обязанностей могли быть знакомы с режимными материалами, содержащими государственную тайну СССР, в чем от них были отобраны установленные законом подписки, их выезд за пределы СССР в настоящее время нецелесообразен. Уточнение сроков режимности в индивидуальном порядке. Все.
– На основании каких законов отбираются подписки?! Арон, спокойно! Спо-кой-но, без паники…
– Вы подписывали?
– Вам известно, заместитель начальника, что согласно «Положению о паспортах» паспорт любого советского гражданина должен быть по его требованию обменен на заграничный в течение десяти дней?
– Вы допуск имели? Подписку давали?
– Кто решает вопрос о сроках?!
– Отдел виз и регистрации…
– Вы специалист в области технических дисциплин?!
– Отдел виз и регистрации.
– Мы хотели бы получить имена сотрудников Отдела, занимающихся
– Это, вы и без меня понимаете, невозможно, поскольку этими вопросами занимаются… закрыто. Обратитесь по вопросу сроков – получите ответ в индивидуальном порядке.
– Вы хотите сказать, что в Отделе виз и регистрации существует закрытый сектор?!
– Это вы хотите сказать, Минкин. Я уже все сказал. Теперь я. Давай!!!
– Майор… (а дальше?) Обращаем ваше внимание на то, что наука развивается крайне быстрыми темпами. (Какого ты вылупился на меня, гений? Обделался со своими законами?! Надо было дать дегенерату выговориться – и уйти. А теперь придется его накручивать.) Все мы, здесь присутствующие (отсечь общие вопросы, нечего диссидятину валять!), не работаем больше трех лет. С тех пор наука ушла далеко вперед. Неужели вы полагаете, что те учреждения, где мы работали, топчутся на месте?
– Ваш напарникправильно отметил, что я не специалист в науке. Вы сами подписали форму допуска, добровольно; хотели интересную работу. Спросите у Розова, если не знаете, как его в шестьдесят восьмом году в Болгарию не пустили.
– Речь идет не о туристической поездке, а о выезде на постоянное жительство на нашу историческую… Государство Израиль.
– Тем более раз о постоянном.
«…категорически отказался дать письменный ответ на нашу жалобу, не говоря уж о том, что мы обращались отнюдь не в ОВиР, а в Совет Национальностей Верховного Совета СССР. Оставляя в стороне вопрос о подмене функций Верховного Совета служащим ОВиРа, мы настоятельно требуем немедленного пересмотра “принципа режимности”, тем более что никакой угрозы интересам СССР с нашей стороны не существует: это бюрократическая отговорка, долженствующая законно обставить вопиющее попрание наших прав на…»
– Майор, мы считаем своим долгом заявить, что ваш ответ нас категорически не удовлетворяет.
– Раз вы все здесь, могут сообщить сроки.
– Эти мифы нам хорошо известны.
– Тогда все. Уедете, никого лишнее время задерживать не будем. А то кое-кто думает, можно вроде птичек: ф-р-р – и улетели. Всему свой срок.
– Я гляжу, вы и в птичках разбираетесь, заместитель начальника?!
– Грубите, грубите. Вы для меня, знаете… Между прочим, рекомендую всем в течение двух недель устроиться на работу – будем привлекать за тунеядство.
Подкололи.
– Надо ли понимать ваши слова так, что вы угрожаете нам судебными преследованиями за желание выехать в Государство Израиль?
– Я вам рекомендую устроиться на работу в течение двух недель.
– Вы отлично знаете, заместитель начальника майор Нечаев…
Розовский синтез.
– …что только по вашей вине мы долгие годы должны существовать на птичьих правах…
Хорошо обыграл дегенератских птичек!
– …лишенные любимого дела и средств к существованию.