Возлюбленный воин
Шрифт:
Торопиться ей, конечно, не следовало. Через несколько часов Фелиция уедет. Но как выспросить у нее о ее давнем побеге из Инверлейта, не выдав собственных планов?
Джулиане очень хотелось пришпорить лошадь и умчаться прочь прямо сейчас, но это было невозможно: ей дали стареющую смирную кобылку, которую без труда догонит скакун Патрика.
Что ж, придется проявить хитрость. Вот только хитрить она, к несчастью, не умела.
– Похоже, вы что-то замышляете, – заметил Диего с лукавой усмешкой.
– Что я могу замышлять? – Джулиана притворно вздохнула.
– Не
– О, вероятно, вы привыкли строить хитрые замыслы, – заметила Джулиана резко. – Я не вполне понимаю, зачем вы вообще остались.
– Мне нравятся Маклейны, – ответил Диего просто. – С Испанией меня больше ничто не связывает, и после недель на берегу я вдруг понял, что больше не хочу в море.
Его слова удивили Джулиану, и особенно то, что на этот раз в его голосе не было заметно обычной веселости.
Он был для нее сплошной загадкой. Судя по речи и манере держаться, Диего происходил из благородной семьи и получил превосходное образование; в то же время он с легкостью общался с другими гребцами и солдатами Маклейнов. Глядя на него, Джулиана могла сказать только одно: этот человек очень напоминал ей хамелеона.
– Неужели у вас нет родных? – недоверчиво спросила она.
– Нет.
Джулиана задумалась. Нельзя ли ей использовать этого человека к своей выгоде, заставить его оказать ей помощь? Джулиана была готова поклясться, что Диего – джентльмен в полном смысле слова, но насколько он предан Патрику и Маклейнам?
Тот факт, что Маклейны позволили ему остаться, немало удивил Джулиану. Диего мог оказаться для них опасным, но, с другой стороны, он хорошо вписывался в обычную жизнь клана: у него были такие же черные волосы, как у Рори, и говорил он по-английски почти без акцента.
Но чего он хочет? В какой мере заслуживает доверия Маклейнов? И ее собственного? Загадки, загадки, загадки…
– Значит, вы все же что-то замышляете? – неожиданно спросил Диего; к нему вернулась свойственная ему веселая ирония.
– С чего вдруг? Почему вы так решили?
Диего пожал плечами:
– Сам не знаю. Вас с Маклейном сжигает обоюдная страсть: и, насколько я понимаю, вы не особенно спешите встретиться со своим предполагаемым супругом.
– У вас богатая фантазия, – холодно заметила Джулиана. – У Маклейна нет ко мне интереса, и кроме того, я создаю ему множество проблем.
Диего хмыкнул:
– Боюсь, вы ошибаетесь, сеньорита.
Джулиана пожала плечами. Опять загадки. И все же ей было ясно: что бы ни говорил Диего о Маклейнах, в нем присутствовало какое-то беспокойство, как у дикого животного, которое не терпит заключения в клетку. Учитывая это, она не могла исключить, что, возможно, ей удастся убедить его оказать ей помощь, если она потерпит неудачу с Фелицией.
Патрик не мог оторвать глаз от Джулианы, пока она разговаривала с испанцем. Не в первый раз сомневался он в правильности своего решения позволить Диего остаться.
В нем вновь начала закипать отвратительная ревность; он хотел, чтобы при виде его,
Неимоверным усилием воли Патрик заставил себя отвлечься от своих фантазий. Теперь он точно знал, что единственный способ остаться в стороне состоял в том, чтобы внять совету Рори. «Тебе следует поехать с Джейми к королеве, объявить о своем возвращении и желании занять место лэрда Маклейнов». Что ж, весьма разумный совет, и Лахлан с ним согласился не далее как сегодня утром. «Известие о твоем возвращении уже, несомненно, распространилось. Ты должен публично подтвердить свои права и присягнуть в верности юному королю». И все же Патрик колебался. Ну разумеется, должен.
– Ты можешь сам встретиться с этим… Кингсли, – неожиданно сказал скакавший рядом Рори, словно прочитав его мысли. – Лахлан прав, ты должен представиться как вождь Маклейнов, как человек, сражавшийся с французами и потом сидевший в плену, тогда вряд ли у кого-нибудь возникнут сомнения относительно тебя.
Патрик молча кивнул, Рори был прав: его продали в рабство как скотину, и вряд ли у Мендосы где-то значилось его имя; а с момента поступления на борт галеры он и вовсе стал номером. А если что-то не заладится и его уличат в захвате «Софии», он всегда сможет сказать, что обманул родных. Но главное, отправившись ко двору, он отгородится стеной от искушения, становившегося с каждой минутой все сильнее. Хотя ему придется оставить Джулиану здесь одну с испанцем, Кимбра тоже будет здесь. За последние дни он проникся искренним уважением к своей спокойной невестке, которая не скрывала любви к Лахлану, не скрывала радости в глазах, когда была со своей дочерью, а также с детьми Рори. В ней присутствовали душевная глубина и достоинство, которые Патрик не мог не оценить.
Поездка в Эдинбург пойдет всем на пользу, убеждал он себя. Джулиана не останется здесь без присмотра. Кимбра составит ей компанию, пока он будет наводить справки о Кингсли. По словам Джейми, о виконте ходили дурные слухи; если бы Маклейны смогли его каким-то образом дискредитировать, возможно, он забыл бы о своей пропавшей невесте. Это была слабая надежда, но только так Патрик мог решить проблему Джулианы. Тогда она наконец получит возможность выбора и сама решит, вернуться ли ей в Испанию или остаться в Инверлейте.
Впервые Патрик признался себе, что теперь его главное желание – сделать так, чтобы она осталась.
Прежде он думал, что никогда не женится из-за проклятия: привычка бояться его настолько глубоко вошла в плоть и кровь Маклейнов, что Патрик даже не рассматривал такую перспективу, особенно после смерти первой жены Рори: он до сих пор помнил крики Мэгги в ту ночь, когда она умерла вместе с ребенком, это воспоминание многие годы терзало его душу.
Но может быть, Рори все-таки прав? Возможно, его женитьба на Кэмпбелл действительно лишила проклятие силы, или никакого проклятия вообще не существовало, а все это была всего лишь цепь трагических совпадений?