Возмездие
Шрифт:
— У Бо есть паспорт! — торжествующе воскликнула Скотти.
Хауэлл посмотрел на нее подозрительно.
— Ну и что? У миллионов американцев есть паспорта.
— Да, но на имя Патрика О’Хары!
— Что-что?
— Там фотография Бо, а фамилия О’Хары. Выходит, паспорт липовый!
— И все?
— То есть?
— Это все, что ты раскопала? Ты собираешься позвонить в ФБР и сообщить им про фальшивый паспорт, да? И надеешься получить за это Пулитцеровскую премию? Да, я уже вижу заголовки в «Таймс»: « Бесстрашная
— Послушай, но это же не все. — Скотти не собиралась падать духом. — Он ездил только в Швейцарию. Но зато столько раз!
— О, это меняет дело. Тогда в заголовке будет « Репортер узнал, что шериф любит кататься на лыжах».
— Хватит, Джон. Тебе что, непонятно, чем привлекательна Швейцария?
— Альпами.
— Банками, дурень! Швейцарскими банками. Ты можешь явиться туда, кое-как нацепив парик и приклеив нос, принести чемодан тысячедолларовых банкнот, и никто тебя ни о чем не спросит.
Хауэлл призадумался.
— А куда ты дела копии тех бумажек, что нашла у Бо в шкафу?
— Они у тебя в письменном столе.
Хауэлл достал их и разложил на обеденном столе.
— Ну-ка взгляни, — вдруг воскликнул он.
Скотти подбежала к столу.
— Что такое?
— Взгляни на цифры, которые тут периодически встречаются. Вот, смотри, первая колонка.
Он ткнул пальцем в столбец цифр и букв.
Д 121 А1845
Ф 0720
Л 002 Ф1005
Ц 1110
С 241 Ц1611
Ф 1716
Д 122 Ф1200
А 1645
— Ну, посмотрела.
Хауэлл прочел записи и что-то прикинул в уме.
— Так… Ага… Это сокращенная запись расписания самолетов. Понимаешь? Цифры обозначают время суток. Если вылететь из Атланты в 18.45 самолетом авиакомпании «Дельта», рейс номер 121, то прилетишь во Франкфурт на следующее утро в 7:20. Если оттуда полететь рейсом 002 в 10:05 на самолете «Люфтганзы», то в 11:10 будешь в Цюрихе. Затем в тот же день возвращаешься во Франкфурт самолетом «Свисэр», а во второй половине следующего дня улетаешь обратно в Атланту.
— Потрясающе! Ну-ка проверь другие столбцы.
Хауэлл проглядел листки, лежавшие на столе.
— То же с небольшими вариациями. Гляди, на сей раз он вернулся через Нью-Йорк: вот опять через Нью-Йорк… а тут он полетел не во Франкфурт, а в Лондон. Это он запутывал следы. Ему не хотелось, чтобы какой-нибудь шустрый клерк иммиграционной службы запомнил его в лицо.
— А разве на паспортном контроле или на таможне не проверяют документы?
— Да, они вводят номер твоего паспорта в компьютер, чтобы посмотреть, не фальшивый ли он и не было ли у тебя каких-нибудь неприятностей: не попался ли ты на контрабанде или что-нибудь в том же духе.
— Но ведь этот паспорт ненастоящий. Почему же Бо не поймали?
— Вполне возможно, что паспорт настоящий, хотя
— Ну, и как он вывозит из страны деньги?
— В руках. На таможне досматривают твой багаж только при въезде в страну. В Лондоне или во Франкфурте багаж Бо не досматривали, потому что он был транзитным пассажиром. А швейцарцы даже если и видели деньги, то закрывали на это глаза. Можно себе представить, сколько наличных денег ввозится в эту маленькую страну каждый год!
— Ну, и сколько же денег он так перевез, а? Давай сосчитаем.
Хауэлл взял калькулятор и сложил двузначные числа из правой колонки.
— Если это действительно денежки, то он положил в швейцарский банк девятьсот сорок тысяч баксов.
— О, Боже!
— Даже не верится, сколько можно накопить за три года упорной работы, не так ли?
— Но теперь он от нас не уйдет. У нас есть улики.
— И за что ты его посадишь?
— Ну… во-первых, за паспорт. Я записала номер, это все установят.
— Значит, получение фальшивого паспорта. От одного до пяти лет федеральной тюрьмы, которая больше похожа на клуб. А если будет хорошо себя вести, то вообще выйдет месяцев через восемь.
— Но ведь есть еще торговля наркотиками!
— Какая торговля наркотиками? Я лично ничего не знаю про торговлю наркотиками. И ты тоже.
— А эти бумаги?
— Но нам же неизвестно, что здесь записано. Может быть, расписание… но расписание чего? И потом, единственные улики — это фотокопии каких-то цифр и буковок. Ты их вполне могла подделать. Ты хорошо знаешь почерк Бо, не так ли?
— Да, но…
— Кроме того, бумаги получены незаконно. Нет, суд не признает таких улик.
Скотти нахмурилась.
— А вывозить из страны такие огромные суммы денег законно, да?
— Нет. Если ты вывозишь больше пятисот долларов наличными или в ценных бумагах, ты должен заполнять декларацию, но он не потрудился этого сделать. И денежки уплыли из страны. Как ты теперь докажешь, что он их вывез?
— А разве сами его поездки не доказательство? Он никогда не уезжал больше, чем на один день. Совершенно очевидно, что Бо вывозил деньги. Разве нет?
— Может, и очевидно, но недоказуемо. Предположим, он любит кататься на лыжах, но, покатавшись денек, устает.
— Ну, а налоговая служба на что? Его же можно привлечь за неуплату налогов. Аль Капоне привлекли к суду за неуплату налогов.
— Неуплата каких налогов? Говорю тебе, денежки уплыли. Насколько нам известно, свидетелей, что Бо вывозил деньги, нет. Швейцарский банк беседовать с налоговой службой не станет. Аль Капоне был слишком заметной фигурой, и это были слишком крупные дела.