Возмездие
Шрифт:
В синагоге г. Рыбинска 46 лет назад сделана запись: в семье аптекаря Гирша Фишелевича Иегуды (жена — Хася Гершаевна) родился мальчик, которому дали имя Генах. Кроме него в семье имелось ещё два мальчика и пять девочек.
Три поколения назад семья аптекаря породнилась с такой же многочисленной семьёй Свердловых из Нижнего Новгорода. Сруль Свердлов выдал свою сестру за Фишеля Иегуду. Таким образом, мальчик Генах приходится троюродным братом Я. М. Свердлову (Иешуа Соломону Мовшевичу), будущему председателю ВЦИК, верховному правителю Советской России.
Родственные связи обеих семей ещё более укрепились, когда Генах, став Генрихом Ягодой, женился
Родственные отношения с кланом Свердлова заложили основу быстрой и удачливой карьеры Ягоды.
Партия большевиков в лице всевластного Свердлова посылала Генриха Ягоду на самые разные участки. Он принимал участие в борьбе с Юденичем, работал в комиссии по демобилизации старой русской армии (где довольно близко сошёлся с будущим маршалом Егоровым, а также с такими деятелями, как Подвойский, Кедров, Артузов), пока не оказался в штатах грозной ВЧК.
Три фигуры олицетворяли всю полноту власти в тогдашней Республике Советов: Троцкий, Свердлов и Дзержинский.
Поручив Дзержинскому ВЧК, карательный орган диктатуры пролетариата, Свердлов принялся наполнять эту истребительную организацию своими надёжными людьми. Дзержинский с первых же дней превратил Лубянку в независимый орган власти. Чекисты, составлявшие подножие «железного Феликса», считали себя вершителями судеб не только отдельных граждан, но и всего советского народа. Люди военные, щеголявшие в гимнастёрках, ремнях и сапогах, они пользовались неслыханной привилегией: чин любого чекиста считался на три порядка выше обыкновенного армейского (майор ВЧК был равен армейскому генералу).
Дзержинский скончался внезапно, прямо в Кремле, во время заседания. Произошло это примерно за год до троцкистского путча. Ягода к тому времени уже приблизился к первому креслу на Лубянке. Менжинский страдал множеством пороков, и все об этом знали. Ягоде ничего не стоило прибрать его к рукам. Медленно умирая, Менжинский ничем, по сути дела, не занимался, так что ещё при его жизни власть фактически полностью находилась в руках Ягоды.
Буквально накануне путча Троцкого поэт Михаил Светлов пламенно провозглашал:
Опять приближаются Дни грозовые И время готовит грозу, Но сомкнутым кругом Стоят часовые, Но зорки глаза ГПУ!Зоркость глаз страшного ведомства должен был обеспечивать Г. Г. Ягода.
Троцкистский путч в 1927 году сказался только на судьбе главного заговорщика: его в конце концов выдворили из страны. Остальные лишь сомкнули свои ряды.
В 1930 году Ягода, помогая Тухачевскому чистить армейские ряды, успешно проводит операцию «Весна». В одну ночь оперативники арестовывают около пяти тысяч военных специалистов. Ягода привинтил на гимнастёрку второй орден Красного Знамени. Три года спустя завершается строительство Беломорско-Балтийского канала. Ягода приглашает руководителей партии и правительства своими глазами посмотреть эту рукотворную реку. Пароход «Анохин» принял на борт Сталина, Ворошилова, Кирова, а также большую группу именитых писателей. Плыли неторопливо, преодолев
Преемник Менжинского во главе Лубянки, таким образом, определился (Менжинский скончался 10 мая). Генрих Ягода получает звание: Генеральный комиссар Государственной безопасности.
В эти дни он пережил лёгкое потрясение. Глава московской ЧК Нечаев и секретарь московского горкома партии Бауман случайно вышли на след организации, которая впоследствии получит название «Заговор ОГПУ против Сталина». Попались на какой-то мелочи курсанты школы ОГПУ Орлов, Юрчик и Середа. Все трое входили в состав тайной роты боевиков. Моментально запахло жареным. Ягода, сильно рискуя, действовал быстро и решительно. Оба, и Бауман, и Нечаев, были арестованы и расстреляны. «Нет человека, нет и проблемы».
Убийство Кирова сильно способствовало тому, что партийное ведомство на Старой площади и слишком самостоятельная Лубянка мало-помалу оказывались на ножах. Независимость карательной «конторы» становилась поперёк горла руководству партии.
Обострялись отношения Ягоды с куратором Ежовым.
Николай Иванович имел обыкновение приезжать на Лубянку без предупреждения. Однажды, заявившись, он не нашёл на месте никого из высших. Он обошёл несколько кабинетов. Везде его встречали неприветливо. Лубянка не любила посторонних. Наконец в приёмной Воловича он застал группу сотрудников, столпившихся у окон и живо наблюдавших за тем, что происходит во дворе. Ежов тоже выглянул и тут же поспешил вниз.
Во внутреннем дворе проводилось учебное занятие какой-то неизвестной воинской части. Отборные парни двухметрового роста штурмовали объект, похожий… похожий… в самом деле, на какое же учреждение был похож объект учебной атаки? Нападавшие демонстрировали искусство штыкового и рукопашного боя. За действиями штурмующих внимательно наблюдало все руководство НКВД — Ягода, Агранов, Волович, Черток. Среди этого начальства Ежов узнал и Ткалуна, коменданта Кремля. Тот, заметив Ежова, поспешил куда-то скрыться.
Первая реакция Ежова: «Зачем же прятаться? Странно…»
Затем Николай Иванович признал в атакуемом объекте правительственное здание в Кремле, куда он в последнее время стал являться почти ежедневно.
Заподозрив неладное, он в тот же день приступил к расследованию. Оказалось, в НКВД с некоторых пор сформирована Особая рота боевиков. Подбирались парни богатырского телосложения. Воспитание было спартанским. Боевики давали клятву выполнять любые приказания начальства.
Что за секретная спецчасть? С какой целью? Для чего?
Рота боевиков создавалась по образцу такого же подразделения, существовавшего при рейхсфюрере СС Гиммлере. У немцев она называлась «Команда ваффен-СС» и чрезвычайно эффективно действовала при расправе Гитлера с Рэмом в «ночь длинных ножей». О существовании специальной роты на Лубянке знали немногие. Подчинялась она самому Ягоде. В последнее время боевики усиленно готовились к некоему «Дню X».
Ежов немедленно отправился в Кремль, к Сталину.
Борьба с самодержавием Лубянки проводилась осторожно.