Возмездие
Шрифт:
Квартира была небольшой, но своей, что немаловажно. В наше время почти никто не может позволить себе собственного жилья. Она была побольше, чем стандартная студия, поэтому я самовольно отделил небольшой закуток для сына. У парня, как по мне, должно быть собственное помещение.
Пыль. Везде пыль. Здесь недалеко теплоэлектростанция, из-за чего воздух не особо-то и чистый. Поэтому мне и хватило денег на квартиру в этом районе, стоили они не так уж и дорого. Поэтому приходилось часто убираться. Особенно летом.
На столе стояла цифровая фоторамка. Я подобрал ее, и она сама
А вот и самое старое фото: мы только въехали в эту квартиру. Ване полтора, и я держу его на руках.
Руки разжались сами собой, рамка упала на пол, но полимерный экран выдержал, не разбился. Я сделал шаг назад, закрыл лицо руками. Хотелось разрыдаться, но слезы почему-то не шли.
«Не ной, пацан». Кажется, так мне говорил отец?
Сделав еще шаг в сторону, я завалился на кровать и уставился в потолок. Я бродил по джунглям, кошмарил местных, резал им глотки и стрелял. Воевал с американскими ЧВК, вот там никаких правил уже не было. А пока я был там, мою семью убили.
Их нет. Как же обреченно и окончательно звучат эти слова. «Их нет». И никогда не будет. Никого из них не появится. Ваня не прибежит ко мне через всю квартиру, и не будет спрашивать, сколько врагов я убил на этот раз. Я не вручу ему сувенир, который вез с другого конца мира. Алиса не воскликнет осуждающе, что маленьким мальчикам не стоит рассказывать такие вещи.
Пожалуй, я не хотел бы, чтобы сын пошел по моему пути. Пусть уж лучше отучится и станет корпоратом. Там, правда, война почище, чем в Африке со всеми интригами и прочим, но оно везде так.
Стоп. О чем это я? Ему все равно не суждено повзрослеть. Потому что его нет, а его прах лежит в урне, в Южном. Надо туда съездить?
Нет, не надо, глупость это. Мертвым не нужны почести, они нужны живым. А их там все равно нет. От них осталась только зола, минеральные вещества, потому что вся органика сгорела в высокотемпературном пламени. Их души, если они, конечно, есть, никак не связаны со своими бывшими вместилищами.
Помолиться, может быть? Нет, это так не работает, Бог не поможет тому, кто в него не верит.
Я продолжал рассматривать потолок, все глубже и глубже погружаясь в свои мысли. А они становились все мрачнее и мрачнее.
Отомстить. Найти уродов, которые это сделали, а потом перебить всех и развесить на всеобщее обозрение в разных частях города, чтобы другие ублюдки знали, что их ждет. Может быть, так я предостерегу кого-то от вступления в банды? Возможно, кто-нибудь уйдет из них, опасаясь, что станет следующим. Впрочем, мне наплевать на этих уродов. Я хочу всего лишь добраться до тех, кто убил мою семью, и отправить их в переработку.
Дело. Нужно достать дело. Как поступить?
Подкупить следователя? Это вариант, конечно, почему бы и нет. Если найти того, кто именно вел дело моих родных. Денег у меня достаточно, на счету почти четыреста тысяч: то, что
Только вот следак ведь наверняка догадается, что я делаю это для того, чтобы устроить самосуд. Так что не факт, что он пойдет на такое. Если утечет, что он продал дело налево.
Какие еще варианты? Вломиться в управу и похитить данные? Одному провернуть такое невозможно. Есть, конечно, наемники, лихие парни, которые могли бы провернуть такое вместе со мной, да только вот нет у меня никаких выходов на криминал. Я был чертовски далек от таких вещей.
Ну и что мне делать? Найти клуб для наемников — не проблема. Только вот единственное, что я там могу получить — это проблемы. Чужих там не любят, чтобы сойти за своего, нужно чтобы кто-то за тебя поручился. Да и не берутся эти парни за работу мимо решал. Напрямую на заказчиков работают только полные лохи, а они либо не согласятся, либо не вывезут.
Да и если бы у меня были выходы на криминал, то все можно было бы провернуть гораздо проще. Найти хакера, который вскроет базы данных полицейского участка и принесет мне дело на блюдечке. И вот уже тогда…
Но тут опять же все упирается в связи. А я максимально избегал этого всю жизнь, даже когда подворачивалась возможность. Занимался честной работой, не лез на теневую сторону города.
Похоже, что отомстить все-таки невозможно. Не узнаю я, кто это сделал. А так получается…
Мне больше нечего было делать в этих местах. Остается только забыться. Есть несколько путей. Так или иначе, каждый из них — это путь слабых, дорога для тех, кому не хватит сил собраться с силами и жить дальше. Мне не хватит, я отчетливо это понимаю.
Алкоголь, наркотики, случайные связи… Все это не для меня. Я буду хранить их память, и они однозначно не хотели бы, чтобы я закончил жизнь в каком-нибудь притоне. Нет. Да и не буду я чувствовать себя своим там.
В моей жизни было две ситуации, в которых я чувствовал себя на своем месте. Первый вариант — это когда я был рядом с Алисой и Ваней. А второй… Второй — это война. Так что так я и поступлю.
Нечего разлеживаться. Соберусь и прямо сейчас поеду в офис. Подпишу новый контракт и полечу обратно в Мали. Или в Колумбию. В Аргентину. В Сирию. В зависимости от того, куда отправят. Мне-то какая в общем-то разница?
Компания предпочитает бессемейных. Ну что ж, теперь я именно такой.
Даже вещи разобрать не успел. Ну что ж, так ведь даже лучше.
Глава 3
Офис ЧВК «Клинки» находился в высоком угловатом здании. Не одна из башен Новой Москвы-сити, конечно, но это все равно пятнадцать этажей синт-бетона, стекла и металла. Символ, которым руководство требовало оказывать себе уважение.
Над входом находилась вывеска, символ, который помимо всего прочего изображали у нас на шевронах. Два перекрещенных между собой кинжала внутри венка. «Клинки» — они и есть «Клинки», так что и логотип соответствовал.