Возьми меня с собой
Шрифт:
– Он причинил вам боль? – спросил таинственный брюнет, вытирая ее слезы своим носовым платком.
– Нет, если не считать нескольких синяков, – прошептала Дженни. Сколько раз случалось так, что и тело ее, и душу разбивали в кровь.
– Сэр Майлз – распутник, каких в Уайтхолле более чем достаточно. Вы должны остерегаться придворных.
Дженни тут же вняла его совету и торопливо отпрянула.
– О нет, – рассмеялся он, – меня вы можете не бояться. Со мной вы в безопасности – я смирный, как теленок. Все, не надо плакать.
Дженни
– Вы так добры ко мне. Я чувствовала себя ужасно одинокой и совсем разуверилась в мужчинах. Но вы вернули мне веру. Скажите, как случилось, что вы услышали мой плач?
– Вы так жалобно всхлипывали, что вас и на Стренде услышали бы, – сказал он и, прижав ее к себе теснее, накинул на девичьи плечи плащ. – Теплее?
– Да, я и не думала, что так холодно.
– Сэр Майлз ответит мне, если вы простудитесь, – сказал он достаточно серьезно для того, чтобы Дженни удивленно на него взглянула. – Вы где живете?
– На Лебяжьей улице, неподалеку от Корнхилла.
– Я знаю. Это рядом с кофейней «У тети Розы».
– Не знаю такой кофейни.
– Не важно. Она на улице Святого Михаила. Как насчет ваших близких? Они будут волноваться, если вы не вернетесь к утру?
Доброта незнакомца подвигла Дженни на то, чтобы рассказать ему подробнее о том незавидном положении, которое она занимала в семье, и о тех планах, что вынашивала ее тетка.
– Если вы уже догадывались о том, что ваша тетя в сговоре с хозяином, отчего же согласились пойти к сэру Майлзу? – озадаченно спросил незнакомец.
– Потому что я дура! Я вообще сама не своя с тех пор, как… как…
– Как вы поссорились со своим любовником, – тихо напомнил ей незнакомец.
Рассказывая о своих злоключениях, Дженни говорила о возлюбленном, но она не стала исправлять незнакомца и лишь вздохнула грустно.
– Все мои мечты разбиты, и будущего у меня нет.
– Не надо печалиться, – сказал брюнет, ласково погладив ее влажную щеку тыльной стороной ладони. – Сейчас нам кажется, что жизнь разбита, а счастье ждет за поворотом. Быть может, наступит время, когда сотни мужчин готовы будут целовать мостовую ради одной вашей улыбки.
– Картина заманчивая, – с улыбкой ответила Дженни.
Господи, какой беззащитной сделало ее горе! Доброе слово, мускулистое плечо, на котором все еще покоилась ее голова, крепкая ласковая рука, обнимавшая ее поверх плаща, да еще тонкий аромат его одежды, смешавшийся с запахом чистого мужского тела, – это сочетание вдруг стало казаться Дженни весьма возбуждающим. По телу ее пробежала дрожь.
– Вам холодно?
– Нет, просто вспомнилось кое о чем.
– Как зовут вас? – спросил незнакомец, убирая прядь волос, упавшую ей на лицо.
– Дженнет Данн. Но все зовут меня просто Дженни. Незнакомец легкими пальцами перебирал шелковистые пряди, перекрученные синей лентой.
– А меня – Уильям Джексон, – сказал
– Я буду звать вас Уилли, как моего дядю.
– Хорошо. Возможно, вы будете чувствовать себя как дома со мной рядом.
– Но я и так чувствую себя с вами как дома! – воскликнула Дженни. – Вы были добры ко мне, как никто другой. – «Лучше, чем дома», – добавила она про себя. Этот незнакомец был ласков и добр с ней и ничего не требовал взамен.
– Но кто останется равнодушным к слезам красавицы?
– Вы сказали, что не знали, как я выгляжу, когда реши ли перебраться через стену.
Незнакомец улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Дженни всмотрелась в его лицо попристальнее и заметили узкую полоску усов. Черные глаза его загадочно блестели. Но он оказался старше, чем подумалось Дженни вначале. От носа к губам пролегли две глубокие морщины, придававшие его худощавому лицу циничное выражение.
– Но обладательница такого чудного голоса не может быть дурнушкой, – с улыбкой возразил Уильям, погладив ее по волосам. – Бедняга Дженни, жизнь была к тебе сурова, но и я знаю, что такое скитания, так что мы с тобой родственные души.
– Вы живете по соседству?
– Нет, я просто навещал одну даму, которой случилось быть женой соседа сэра Майлза.
– Так вы эксперт по взятию крепостей! – пошутили Дженни.
Уильям поигрывал темно-рыжей прядью.
– К несчастью, да.
– Вы любите эту даму?
– Нет… Но она очень привлекательна.
Дженни улыбнулась, глядя в темноту. Уильям продолжал ненавязчиво обнимать ее одной рукой, а между тем тепло его ладони становился весьма чувствительным. И опасным.
– Вы опасный человек, Уильям Джексон. Недалеко ушли от своего соседа.
Уильям от души рассмеялся.
– Увы, Дженни, боюсь, во многом вы правы. И все же упомянутая дама принимает меня с распростертыми объятиями, и мне не требуется посредничества тетушки, чтобы устроить свидание.
Между тем ласковое поглаживание опытного сердцееда делало свое дело. Ощущения были настолько приятными настолько расслабляющими и одновременно волнующими, что Дженни сочла за лучшее слегка отстраниться.
– Должно быть, уже очень поздно. И как, скажите на милость, я должна покинуть этот гостеприимный дом.
– Тем же путем, каким сюда попал я.
– Но стена защищена частоколом! Я израню себе ноги!
– Никакого кровопролития! – сказал Уильям Джексон. – Всего лишь немного сноровки, и стена будет покорена. Пойдемте, я покажу вам кое-что.
Уильям подвел ее к зарослям куманики, нырнул под них, Дженни следом, и перед ними оказался участок стены высотой в рост человека и безо всяких пик на вершине.
– Если бы я знала, то давно бы убежала!
– Тогда мне повезло – иначе мы не познакомились бы. С помощью Уильяма она забралась на стену, цепляясь за вьющийся виноград. Он влез следом, велев ей подождать, пока он спустится на землю.