Возрождение
Шрифт:
План был прост: мы на паруснике отправлялись к Бермудскому треугольнику, где при появлении тумана, я на шлюпке собирался в него войти. Если мне повезет — получу третий шанс, как ранее получил второй. А если нет — Тиландер вернется домой и объявит, что Макс Са вознесся на небо и непременно вернется.
— А если тебя выбросит во времена динозавров? Это слишком рискованно, я одного тебя не отпущу, — горячился американец, тряся старческой рукой. — Кто прикроет тебе спину? Кто позаботится о тебе?
Все мои доводы упрямец не слышал, но все же осознал, что иного выбора нет.
— Макс, я не могу решиться на такое, это самоубийство, — высохшая рука американца легла на мое колено, — если твое решение бесповоротно, мы сделаем это вместе.
На том и порешили: «Катти Сарк» предстоял трансатлантический переход и корабль следовало подготовить.
Три дня, отведенные для подготовки корабля к плаванию, прошли быстро. В ночь перед отъездом, вызвал к себе Кинга.
— Вот здесь находится Новый Свет, он богат золотом, серебром, металлами. Передай эти знания своим сыновьям, а они пусть передадут своим. И так до тех пор, пока вы не посчитает, что пришло время отправить туда экспедицию.
— Как понять, что время пришло?
— Поймешь, — закрыв Атлас, поднял глаза на сына:
— Завтра я уплыву, пришло мое время вернуться на небо. Если суждено, вернусь молодым, если не вернусь сейчас — значит, приду тогда, когда буду больше всего нужен Руси и Русам. Ничего не говори матери, мои слова передавайте по наследству. Иди, Кинг, я очень устал.
После ухода сына, долго сидел на балконе четвертого этажа, всматриваясь в ночной город. Горели масляные фонари, дребезжали повозки по булыжным мостовым, иногда ветер доносил обрывки разговоров. Я не успел освоить электричество, даже паровые машины остались в единственном числе. Единственный пароход «Русь» был приспособлен под здание порта и представлял из себя скорее музейный экспонат. Смерть Лайтфута лишила возможности унифицировать и улучшить огнестрельное оружие, хотя он оставил достойных учеников. За время, прожитое в каменном веке, успел сделать многое, но еще больше не успел. С высоты прожитых лет, отчетливо видел допущенные ошибки, получи еще один шанс — многое бы исправил и улучшил.
Я сделал то, что мне было суждено сделать. Заложенная основа развития моей любимой Руси, должна дать всходы в виде талантливых Русов, которые выведут мою страну в лидеры во всем и навсегда. А мне хотелось спать, для одного человека я прожил слишком длинную жизнь. На туман в районе Бермудского треугольника не надеялся, догадываясь, что путешествие туда — билет в один конец. Это завтра ко мне с утра постучится мой верный друг и товарищ Герман, улыбнется и скажет:
— Я готов, Макс, поплыли!
А сегодня я буду спать, это моя последняя ночь на
Глава 29
Эпилог
В 353 год по максианскому календарю четырехмачтовая шхуна «Макс Са» приблизилась к неизвестной земле после двухмесячного плавания на запад. Капитан доложил о земле человеку в капитанской каюте, стремительно выскочившем на палубу при таком известии. Высокий голубоглазый юноша лет двадцати порывисто спросил капитана:
— Это и есть Новый Свет о котором говорил мой великий предок Макс Са?
— Думаю, да, — старый моряк не понимал этой одержимости. Два месяца плавания на запад, ради новых земель, когда их так много поблизости.
— Давай обследуем береговую линию, — в руках юноша держал сильно потрепанную книгу, на которой можно было прочесть слово «АТЛАС» большими буквами. Текст, написанный ниже меньшим размером, стерся от частого использования книги.
Парусник, медленно шел вдоль берега, юноша лихорадочно перелистывал страницы, вглядываясь в береговую линию.
— Нашел, — восторженно выкрикнул он, остановившись на одной странице. Береговая линия в этом месте точно повторяла изображение на странице: длинный тонкий мыс выдавался в море, образуя такую же длинную узкую бухту.
— К той бухте, — капитан получив указание, скомандовал матросам убирать паруса — перед бухтой могли быть рифы или отмель.
— Гаити, — прочитал юноша название на карте. «Макс Са» медленно приближался к бухте, лоцман постоянно замерял глубину лотом. С левой стороны корабля из воды едва выдавался одинокий коралловый риф, капитан аккуратно провел парусник рядом, едва не задев риф бортом.
— Пекло, — выдохнул Симон, едва миновали риф, — в эту бухту входить опасно, хорошо что попали сюда в отлив. Во время прилива его не увидишь и точно напорешься.
Его взгляд упал на берег, открывшийся после прохождения рифа — что-то темнело на берегу, напоминая остов корабля.
— Господин, здесь до нас был корабль, — взволнованно обратился Симон к юноше. Якорь с грохотом ушел под воду, заскрипели тали, спуская шлюпку на воду. Не дожидаясь пока шлюпка пристанет к берегу, юноша спрыгнул в воду и по пояс в воде побрел к берегу. Темная громадина из бревен и водорослей, с проросшими травами и кустарниками между разбитых шпангоутов, оказалась кораблем.
Не слушая предупреждающих криков, юноша ловко вскарабкался на берег и вскрикнул, увидев надпись на борту разбившейся шхуны.
— Что там написано, господин? — Симон карабкался наверх, но его вес и немалый живот мешали.
— Катти Сарк, — сдавленно ответил юноша, — это корабль моего прапрадеда Великого Духа Макс Са!