Возрождение

Рави Ивар

Отплытие пришлось отложить на день, изменившиеся планы требовали более тщательной подготовки. Для большинства Русов, предстоящий поход стал своего рода соперничеством: каждый спешил предложить свои услуги. Снак пришел лично в сопровождении трех работников с медными кувшина по пять литров.

— Самый лучший для Макс Са, — лавочник похлопал по пузатому боку кувшина, — такой хороший самогон только для Макс Са. С Будилихи прислали двоих сноргов, непревзойденных охотников на песцов, нерп и белых медведей. Хотя ареал распространения белых медведей не доходил до наших земель, их шкуры появились в продаже усилиями сноргов.

Эти бесстрашные охотники уходили на север на пять-семь дней пути, выслеживая опасную добычу. Шкура белого медведя ценилась очень высоко — в Макселе на нее можно было получить коня или десяток овец. Именно на одной из таких шкуря я провел вчерашнюю ночь.

Тиландеру пришлось повозиться с Богданом, прежде чем смог забрать у него второй комплект парусов для «Катти Сарк». В прошлую попытку исследовать британские острова, один парус порвался, не выдержал резкого шквалистого ветра. Наученный горьким опытом, американец полчаса ругался с Богданом, прежде чем получил желаемое.

12 апреля в День Космонавтики, мы отплыли из Макселя, провожаемые половиной города.

— Порт придется расширять, — я видел, что население толпилось на скалах, не умещаясь на территории порта. Крутя штурвал, Тиландер всегда сам выводил парусник из дельты реки в море, американец кивнул, соглашаясь с моими словами. Первую остановку произвели на Гибралтаре, я заблаговременно мысленно связался с Пансо и нас ожидали туши оленей на вертеле.

— Чужих белых людей не было, — коротко ответил неандерталец на мой вопрос о французах. Находясь в племени заметил, как изменилась расстановка сил у неандертальцев. Больше половины их женщин были жены и дочери «христоверов» из Будилихи. Их, обреченных на смерть, у меня выторговал Пансо, после взятия Будилихи. Если тогда «христоверки» были на положении пленных самок, в настоящее время они просто помыкали своими мужьями-неандертальцами. Разновозрастные детишки с чертами обоих родителей, просто шныряли между ног, тянули еду у нас из-под носа, абсолютно не боясь чужаков.

— Пара сотен лет и из них сформируется новый народ, — Тиландер слегка пнул особого наглого мальчугана трех лет от роду. Тот, не испугавшись, резким движением выдернул кусок мяса из рук американца и моментально смылся, заставив нас рассмеяться.

— Я знаю кто был предками цыган, — мне трудно было говорить не переставая смеяться, лицо обиженного американца выражало удивление и негодование.

— Цыгане? Да какие цыгане, это точно будущие сицилийцы или корсиканцы, — американец кинул вслед мальчугану деревяшку и едва не нарвался на взбучку от мамаши воришки. Дородная баба, некогда бывшая женой одного из «христоверов», уперев руки в бока, отчитывала моего труда отборным русским матом, перемежая его с неандертальскими неприличными звуками. В конце, ухватившись своей левой рукой за промежность, женщина смачно выплюнула в лицо Тиландеру слово «жум» и удалилась, гордо неся голову, и шурша лохмотьями бывшего платья.

— Что значит жум? — Пансо не смог скрыть улыбки на вопрос американца.

— Это тот, которому не нужна самка, — пояснил праправнук Санчо, обгрызая лопаточную кость оленя.

— Как не нужна? — не понял Тиландер, все еще не успокаиваясь.

— Импотент, — вставил я в промежутке между приступами смеха. — А может и онанист, если судить по ее жесту.

Бер и Пансо не знали значения этих слов, но лицо Тиландера

стало еще комичнее, после моих объяснений: теперь уже смеялись все, даже дети неандертальцев кричали «жум» показывая пальцем на взбешенного американца.

Только мне удалось успокоить толпу — бывшие «христоверки» слишком хорошо меня знали, чтобы не подчиниться. Пара их окриков и все смолкло: мужчины-неандертальцы вернулись к трапезе, а дети оставили нас в покое. Влияние женщин в этом племени меня удивило, пришлось поговорить с Пансо, объяснив ему опасность женской вседозволенности.

Когда прошли Гибралтар, Тиландер взял курс на запад, чтобы подойти к британским островам, миновав течение пролива.

На пятый день плавания, впереди показалась земля. Пользуясь секстантом, Тиландер определили, что мы находимся на траверзе мыса Лизард. Так он обозначался в моем атласе, доставшимся из библиотеки Дойчей. Продвигаясь к северу вдоль береговой линии, даже с расстояния примерно в пять километров, заметили крупное поселение на берегу.

— Давай к берегу, — по команде Тиландера парусник сменил курс, понемногу приближаясь к земле. Поселение, нет, скорее городок, потому что были видны крупные каменные строения, расположился в широкой бухте, ближе к северному концу.

— По карте двадцатого века здесь располагается город Фалмут, — я закрыл атлас, до берега оставалось всего полтора километра. Можно было различить фигурки размером с мой мизинец. На берегу что-то происходило и стало ясно что именно, когда на небольшом баркасе взметнулось белое полотнище.

— Нас встречают, — произнес американец, не сводя взгляда с небольшого корабля, отошедшего от берега под косым парусом и направлявшегося к нам.

— Всем приготовиться к бою, — гонг на паруснике объявил боевую тревогу. В мое прежней жизни от англосаксов ничего хорошего не происходило. Так почему в этом мире должно быть по-другому?

Глава 27

Саксы

Я недооценил размеры корабля, отправившегося нам навстречу. По мере уменьшения дистанции, стало ясно, что это одномачтовая шхуна, а не баркас. Шхуна шла под косым парусом, основной четырехугольный парус корабль почему-то не поднял. Когда дистанция сократилась до двух сотен метров, на неприятельском корабля стали убирать парус.

— Убрать паруса, — прозвучала команда Тиландера. «Катти Сарк» под одним кливером медленно дрефовала, сближаясь с неизвестным судном. Отлив нес шхуну прямо на нас, но моряки там тоже знали свое дело. В воду ушел якорь, шхуна замедляя ход, стала дрейфовать параллельно нашего парусника.

— Кто вы такие? — донесся на ломаном английском голос с неприятельского корабля. Тиландер, приложив рупор к лицу, ответил:

— Это парусник «Катти Сарк» императора Русов Макс Са. С кем мы говорим?

— Порывы ветра заглушили ответ со шхуны. Американец повторил свой вопрос и в этот раз до нас отчетливо долетел ответ:

— Это земля короля Альфреда Четвертого, истинного короля саксов и пиктов. Если ваши намерения не враждебны, следуйте в порт и будьте гостьми.

Я переглянулся с Тиландером — слишком все просто получалось. Мы появились на четырехмачтовом паруснике, наша палуба полна вооруженных людей. А нас просто так приглашают в гости.

— Мы не враги, — подсказал ответ Тиландеру, — следуем в ваш порт.