Возрождение
Шрифт:
При словах короля, упомянутый герцог привстал и отвесил поклон.
— Так я продолжу, — Альфред снова рыгнул, — долгие годы наши предки-основатели ждали, что корабль вернется за ними. Они ловили рыбу, охотились, отгородились от племен пиктов, надеясь на воссоединение с командой. Но годы шли и тогда они решили, что навсегда остались на островах Британии. И вот триста сорок девять лет назад, мой прапрапрадед в восьмом поколение был коронован под именем Эдуарда Первого. Его сына назвали Альфредом, и каждый последующий сын получал имя деда. Таким образом, я восьмой король этой династии и именуюсь Альфредом Четвертым, а мой сын станет королем Эдуардом Пятым. Наши предки постарались сохранить существовавшее положение вещей их
Пользуясь паузой, герцог Фалмут вставил:
— Они из новых дворян, при Дворе их влияние мало.
— Так как был риск, что наши предки могут раствориться среди многочисленных местных племен, было принято решение создать школы, где дикарей обучали языку, прививали им любовь к Христу и Божьим Законам. Каждый из нас, передавал своим детям, что рано или поздно явятся наши соплеменники и мы воссоединимся. И мы этого дождались! — Улыбка тронула лицо короля.
Альфред рассказывал больше двух часов — как они воссоздали судебную систему, сборы налогов и податей, воинскую повинность. Получалось, что они воссоздали Англию в миниатюре с оглядкой на местные реалии. Когда Альфред закончил, на пару минут воцарилась тишина — саксы, затаив дыхание ждали моего рассказа. Язык они сохранили хорошо, конечно, встречались обороты и слова, которые я не знал, но мы прекрасно могли общаться. По ходу его рассказа я вспоминал записи в судовом журнале «Аталанты», удивляясь, как легко ассимилировали предки Алолихеп и как сильно сохранили свое прошлое сбежавшие матросы.
— Среди моих людей есть потомки экипажа «Аталанты», — это было правдой, но после покорения Ондона прошло больше ста шестидесяти лет и вряд ли кто из Русов помнил и знал о своих предках из города на Ниле.
— Но я сам, как и большинство моих людей, не являемся потомками людей с корабля, оставившего вас здесь.
— Граф Тиландер, — следуя правилам саксов, произвел американца в графы, — является американцем. А граф Бер, — жест в сторону сына, — прямой потомок кроманьонского вождя. Для ваших предков оставалось загадкой, как они попали в дикие времена?
— Это загадка и для нас? — Альфред привстал на своем стуле, — вы знаете ответ?
— Есть такие кротовые норы во времени, — лица собеседников выражали недоумение.
— Лазейки во времени, когда человек, корабль или группа людей может попасть в прошлое. Это случилось с вашим кораблем, это случилось с самолетом графа Тиландера и со мной, — не стал уточнять, чтобы не перегружать собеседников.
— Что такое самолет? — не утерпел граф Кокрейн, не проронивший до этого ни единого слова.
— Это такой тип парусника с восемью мачтами, — не имело смысла объяснять, что такое самолет. Для них это будет выглядеть ложью. Но даже упоминание о восьми мачтах заставило саксов нервно вскрикнуть.
О России и русских Альфред не имел понятия: видимо предки тоже мало знали и не оставили об этом записей. Сбежавшие матросы, спустя годы проживания в этом месте, умышленно отказались от самоназвания «британцы или англичане», вернувшись к историческому «саксы». Рассказывал я долго, но дозированно. Из моих слов получалось, что есть империя Русов, занимающая практически всю территории Европы. О Европе у саксов были довольно посредственные знания: предки оставили им записи, где призывали опасаться французов и испанцев. Для них Европа располагалась очень далеко и была населена опасными дикарями французами и испанцами. Тиландеру не очень понравились слова о его предках, но американец сдержался.
— Мы все же один народ, — радостно выделил момент Альфред, когда я повторно упомянул о том. Что среди Русов есть потомки с корабля «Аталанта».
—
Мое предложение саксы встретили с горячей радостью. Долгое время живя на острове изолированно, не видя серьезного соперника, саксы потеряли бдительность. После разговора Альфред пригласил нас прогуляться по Фалмуту: количество кузнецов и прочих ремесленников удивляло. Бер, едва потрогав лезвие меча и ножей в первой кузне, тихо шепнул мне, что качество стали у саксов значительно лучше. Вторым моментом удивившим меня, оказался строительный цемент. Каменные дома и сам дворец Альфреда были очень крепкими, камни скреплялись цементом. О прочности последнего стало понятно после пары ударов по цементу — нож высек искры. Технологию изготовления цемента стоило узнать любой ценой. И третье, что особенно обрадовало Тиландера — превосходный антрацитовый уголь, которым саксы отапливали дома. Месторождение угля находилось совсем недалеко, количество по словам саксов, было неисчислимое. Наше месторождение на полпути между Макселем и Берлином давно иссякло. Горняки искали, но найти месторождение не удавалось. Если наладить морское общение с саксами, после их детской наивности. Я не видел в них врагов, можно получать первоклассный уголь с доставкой на дом.
Саксы остались верны традициям английского лука — большинство воинов было вооружено именно таким лонгбоу. Наши ружья саксы изначально приняли за оружие с «Аталанты». Их удивлению не было предела, когда осознали, что оружие было создано заново.
— Наши предки, их сыновья, внуки и мы сами пытались, но у нас не получается, — пожаловался Альфред, восхищенно гладя приклад ружья Бера.
Взяв ружье сына, протянул его королю:
— Это подарок от меня, — глаза Альфреда сверкнули. По его указанию, граф Кокрейн принес ржавое ружье времен начала девятнадцатого века. У ружья был сломан приклад и отсутствовал боек.
— Это все, что осталось от предков, — посетовал король, — мы не смогли его починить.
Отсыпав королю два десятка патронов, показал, как пользоваться ружьем. Альфред радовался как ребенок, прижимая оружие к груди. Моих воинов, оставшихся у дворца, накормили сытно — даже не зная языка, с молодыми русами заигрывали местные девушки. На фоне довольно бледных саксов, мои смуглые и высокорослые воины смотрелись предпочтительнее.
Когда мы вернулись во дворец, навстречу выбежала девочка лет семи и кинулась королю в объятия. Следом вышел парнишка старше на пару лет:
— Мои дети, принцесса Эвелина и принц Эдуард. Кстати, Макс Са, у тебя есть дети?
— Трое сыновей, — я не сразу понял к чему клонит Альфред.
— Я отдам свою дочь за твоего сына, — девочка освободилась из рук отца и слегка присела, обозначая поклон.
— Я буду хорошей женой вашему сыну чужеземный король, — Эвелина снова бросилась в объятия отца, зарываясь с головой в его парчовой накидке.
«Династический брак, — пронеслось в моей голове, — а ведь это решение многих проблем, главное, чтобы Кинг оказался не глупее этой девчушки, она явно неглупа», — я протянул руку Альфреду:
— Почту за честь породниться с Великим Домом Уэссекса!
— Объявим помолвку и вечером закатим пир, — пожав мою руку Альфред похлопал герцога Фалмута по плечу:
— Полноте, дорогой друг, ведь мы не можем всю жизнь родниться между собой, так и выродиться можно. Об этом в «Завещании» писали наши предки-основатели.
— Как скажете, сир, — Фалмут поклонился, но взгляд, брошенный на меня не предвещал ничего хорошего.
«Нажил себе врага», — пронеслось в голове. Саксов я не боялся — во время прогулки по городу, оценивал численность воинов, оружие, физические данные населения. Одних воинов со мной, хватило бы играючи завоевать весь Фалмут и Уэссекс, если королевство состоит из этого одного города. Словно прочитав мои мысли, Альфред обратился к графу Кокрейну: