Возрождённое завтра

katsougi

– Я не сержусь. Слишком сложно держать в себе рвущийся наружу поток боли… Спасибо, что не отворачиваешься от меня. За то, что любишь.

– Какой ты ещё мальчишка, - она наконец-то улыбнулась, - в искренних чувствах нет места обидам. И никто бы не осудил тебя, если б ты не пощадил Б’лиша. Он совершил настоящее преступление.

Сторожевой дракон подал сигнал приветствия. Из Промежутка вынурнул бронзовый, созерцая суматоху среди крылатых.

«Это Брант’ и предводитель Телгар-Вейра Р’март», - доложил Арджит’, прежде чем спланировать к вейру Триат’ы.

Настойка

сладкого корня не помогала. Возможно, стоит принять что-нибудь другое. И самое терпеливое в мире существо рано или поздно сдаётся под напором внутреннего разгрома. Последствия первого в жизни Аматерасу держались до глубокой ночи. Дольше не выдержать. Особенно если вслушиваешься в монотонную однообразную тишину и думаешь только об одном.

Итачи осторожно шевельнулся, изгоняя призраки больных видений. На подушке тревожно подёргивал хвостом Чим. Наверно, ловит отголоски чувств хозяина. Арджит’ тоже спал плохо, прикорнул прямо на карнизе вейра Триат’ы. Снаружи не доносилось ни звука. Едва улеглась поднятая суматоха, как предводители Вейров приняли решение, в котором никто не сомневался. Итачи не совсем понял, чем они руководствовались, но в ближайшее время взвалили раненого Б’лиша на шею Дарит’а, задали ориентиры Южного и велели убираться прочь. Не стоило держать Древнего на территории Бендена. Да и в Форт-холд, в мастерскую целителей, как отправишь? А вдруг этот нелюдь натворит что-нибудь и там?

Неважно. Потом Итачи намеревался расспросить Ф’лара. А сегодня – прочь из постели, а то голова просто разорвётся изнутри под чудовищным давлением. Казалось, Аматерасу всё ещё кипело в нём, рвалось наружу, сжигало здравый смысл. Зато хоть остальное улеглось, и перестало мутить.

Талина очнулась внезапно, словно сон ящерицы передался ей. А может, так и было, не время влезать в тонкости ментальной связи с файрами. Заметив силуэт, готовый выскользнуть через внутренний проход в нижние пещеры, она приподнялась на локте и тихонько спросила в темноту:

– Т’чи, что случилось?

– Не могу заснуть, - так же тихо, - тебе надо отдохнуть. День выдался тяжёлым.

– А сейчас ты куда направляешься?

– Загляну в нижние пещеры, выпью кла и… наверно… спущусь в зал архивов. Если не могу спать, зачем тратить время впустую?

– Ты с ума сошёл!
– невольно воскликнула партнёрша и спохватилась, снова сбавляя тон, - ты устал больше меня.

– Неправда. Я несколько часов проспал на берегу в тени от крыла Арджит’а, - пришлось вернуться и присесть на краешек ложа.

– Но ты выглядишь хуже, чем в предыдущие дни. С тобой что-нибудь произошло над холдом? Б’лиш задел тебя?

– Нет, конечно. Он метил в дракона. Просто голова болит.

– Болит настолько сильно, что ты несколько часов вертелся, не находя себе места? Т’чи, ты болен. Тебе необходим покой. Я уверена, Ф’лар не погонит тебя на очередное Падение.

– Талина, не придавай значения детским страхам. Со мной всё в порядке, - он взял её руку и перевернул ладонью вверх, поводил по ней своим указательным

пальцем и повторно заверил, - в полном порядке. Тебе не нужно тревожиться.

– Я знаю, ты не говоришь мне правды, чтобы я не волновалась. Это из-за ребёнка?

– Ну не начинай, - попросил Итачи почти жалобно, - сегодня раскрылся мировой заговор. Все на взводе. Я уверен, не только у меня голова трещит. Настойка сладкого корня поможет.

– Ты принимал её, - нахмурилась госпожа, совсем выбираясь из-под тёплых шкур, - дважды. Но тебе всё равно нехорошо. Т’чи, с тобой что-то серьёзное. Может, это и не поможет, но тебе необходимо наведаться в Форт к мастеру Олдайву.

– Они уже ложатся спать. Как я буду выглядеть, если подниму мастера с постели?

– А как ты себя почувствуешь, если не сделаешь этого? Я уверена, ни Лесса , ни Ф’лар не осудят тебя.

– Завтра, если ничто не поможет, - разграничил Итачи упрямо, - ложись спать. Я скоро вернусь.

Он склонился над избранницей и коротко поцеловал, а потом уронил на подушки и снова повторил:

– Рано бить тревогу. Я вполне способен сам о себе позаботиться. И неужели ты думаешь, будто меня устроит общество горбатого доктора, когда у меня есть ты?

Талина улыбнулась и позволила себя уговорить:

– Если не вернёшься через полчаса, побегу тебя искать.

– Я уложусь, - заверил он. И его как ветром сдуло.

Однако настойку сладкого корня он искать не намеревался. Не помогла двойная доза – не справится и третья. Надо вспомнить подробный инструктаж Маноры. Но, Скорлупа и Осколки, как же невыносимо больно думать. Только очутившись в проходе, ведущем на нижние ярусы, Итачи схватился за голову, уверенный, что его никто не видит. Взрыв. От движения становилось лишь хуже. Неужели придётся привыкать постоянно терпеть этот жуткий рок? Лучше сразу сгинуть в Промежутке.

И убить Арджит’а? Нет, не настолько он эгоистичен. Надо держаться. Пока не знал как, но обязательно нужно отыскать способ. Потом Итачи спохватился, сообразил, что стоит, теряя драгоценные отпущенные полчаса. Не хватало ещё, чтобы за ним по пятам бегали другие со своей заботой. Когда настанет это время, сам себя проклянёшь. Стать обузой – всё равно, что умереть и затянуть в омут других. Никогда. Арджит’ обещал избавить Итачи от боли, когда она станет вовсе невыносимой. Холод Промежутка исправит всё. Верный бронзовый друг. Так любит жизнь и свой мир, но понимает неизбежность и относится к ней спокойно. Куда спокойнее всадника.

К финалу путешествия все названия окончательно перемешались с горячкой в разуме. Склад трав встретил позднего визитёра многочисленными пучками на стенах. И как не заблудиться в лабиринте медикаментов? То ли дело госпиталь шиноби в Конохе. Там всегда ясно значение препарата по одному названию. А если нет, то дежурный медик всегда подскажет.

– Т’чи, что ты тут делаешь?
– окликнул его женский голос сзади. Итачи решительно развернулся. Пропустил появление кого-то другого. Всё из-за неё, из-за непривычной острой боли.