Возрождённое завтра
Шрифт:
– Да.
– Наверно, пришло время рассказать свою историю. Не ту, что ты мне показал несколько лет назад, а правдивую. Почему ты боишься выглядеть несобранным или беспомощным? Почему ты не допускаешь мысли о сдаче позиций? Почему ты ради защиты нападаешь?
– Семья воинов, Ф’лар. Только и всего, - ужасающее спокойствие. Итачи опустил веки. Мягкий свет не слепил глаз. И сосредоточиться ничего не мешало. Просто не хотелось видеть ничего. Абсолютно ничего.
– Хорошо, - согласился лидер, - тогда взгляни
Шурхнул лист бумаги. Любопытство вынудило разлепить ресницы. На стол прямо перед Итачи лёг рисунок, сделанный в чёрно-белых тонах. Мангеке шаринган. ЕГО мангеке. Такого Итачи игнорировать просто не мог. Оторвался от спинки стула, на котором сидел, и всмотрелся внимательнее. Кто бы ни был автором изображения, он очень умело владеет стилом. Оформление в виде наскального рисунка, только выбитое. Не человеческими руками. Невозможно настолько чётко передать и подчеркнуть выразительность грубой стамеской. А тут гладкие контуры, плавно выгибающийся рельеф, одинаково равный со всех сторон резкий переход к «фону». Падающая от листьев растения тень добавляла жизни.
Кто мог на Перне создать такое? Не Ф’лар. Он – хороший предводитель и тактик, но не художник. Упоминал о полёте в цех арфистов. Уж не умельцы ли из Форта каким-то образом рассмотрели высшую форму шарингана?
– Где ты это взял?
– не выдержал Итачи. Всё-таки выразил неравнодушную реакцию визуально, поднялся и прошёлся по комнате.
– Случайно увидел у мастера Робинтона. Он сказал, этому рисунку уже два оборота. Имя создателя не назвал, но если это так важно…
– Южный континент, - пришёл к одинаковым с вождём выводам Итачи.
– Рисунок в камне, Т’чи. Ты обрёл на Перне свою историю.
– Изображению на скале не меньше пятисот оборотов, - с готовым вырваться изумлением Итачи поднял глаза.
– Откуда ты знаешь? Даже не видел оригинала.
– Крапины от ударяющегося песка и отшлифованные водой контуры сверху. Это бураны и дождь. Я обязан увидеть этот камень. Я полечу в Форт и…
– Для начала успокойся, - Ф’лар перехватил листок, положил его в центр стола, а потом снова уселся, призывая собеседника сделать то же самое.
Машинально Итачи подчинился, попутно обдумывая загадку появления символа на Перне. И не ошибся ли в расчётах? Достаточный ли срок для стихий, чтобы оставить на твёрдом камне заметные следы? Быть может, речь идёт не о пятистах, а о пяти тысячах лет? Но как он мог появиться?
Волнение в сговоре с растерянностью напрочь выбили остатки неприязни. Итачи определился с планом действий сразу же, как только вернулся к столу:
– Мне необходимо это узнать, Ф’лар. Я посещу Форт сегодня, как бы ты ни запрещал. А потом найду художника и вытрясу из него координаты.
– Полетишь на южный? Угомонись, Т’чи. Вспомни, мы не можем туда летать.
– Из-за закона, который ты сам же и
– Я не вносил запретов, - напомнил предводитель, - ты всегда действуешь осторожно, я в этом убедился. Но выжди хотя бы пару дней, окрепни после…
Опять неловкость. Лидер никогда не переставал думать о главной проблеме. Шаринган его заботил в разы меньше. Интересно, как отреагирует Талина. Ухватится ли за идею или попытается всеми силами отвергнуть, подобно Ф’лару?
– Мне не меньше тебя хочется знать, почему ЭТО оказалось на южном материке, - поведал вождь Бендена.
– Мне необходимо это узнать потому, что это мой знак. Кто оставил его для меня и зачем? И если они это сделали, для чего так надёжно спрятали?
– Возможно, чтобы ты отыскал его в определённый момент.
Итачи поймал взгляд сидящего напротив. Как в прежние времена. Позабыта неловкость, только азарт от запаха свежего следа.
Вопреки расчётам, Итачи так и не отправился в Форт. Едва Ф’лар вернулся после полёта в Нерат и принёс свежие данные по приливам, над Бенденом возник ещё один бронзовый дракон, приветственно трубя. Ему откликнулись все, кто в данный момент оказался на месте. Дракон крупный. Явно из породы Бендена. А такие звери могли оказаться только в Плоскогорье или Форт-Вейре.
Итачи оставил возню с картами, которые привёз Ф’лессан из Телгара, и вышел на карниз, от души надеясь увидеть Н’тона. Хоть поинтересуется, на месте ли мастер-арфист. Сибелл ведь мог и не знать имени художника, изобразившего мангеке Итачи. Тогда он имел полное право отлучиться на несколько минут, отложить своё текущее занятие на потом. Никто не станет останавливать всадника, только что побеседовавшего с одним из предводителей и стремительно сорвавшегося с места.
«Это Орт’», - доложил Арджит’, приземляясь рядом. Порыв ветра от гигантских крыльев растрепал шевелюру Итачи, частично выбившуюся из заколки.
– Т’бор? Не знал, что мы его ждём, если, конечно, в Плоскогорье опять чего-нибудь не случилось.
«Нет, там всё в порядке».
– Как себя чувствует Талина?
«Хорошо. Помогает разобраться, кто из малышей сломал всеми любимую игрушку.»
– И как? Успешно?
– внезапно добрые мысли. Знакомое отцовское чувство. Итачи давно уже не смотрел на детей, как на будущих взрослых, и даже находил очарование в возне с ними, ловил удовольствие от восхищённых преданных глазёнок. Наверно, превращается в обычного человека, не убийцу или крутого ниндзя. Хотя, наверно, давно уже стал таким.