Возрождённое завтра
Шрифт:
– Я не вижу тебя…
«Я за большим домом, в тени», - указал бронзовый, борясь с желанием помчаться навстречу. От жуткого состояния партнёра он испытывал цепенеющий страх и сомнения. Но распоряжение всадника останавливало. Он ни за что не нарушит установленных правил.
Итачи плохо видел, натыкался на холмики под ногами, пару раз стукнулся о преграду, морщась от боли при столкновении. И всё время переживал отвратительный лихорадочный озноб. Его шатало, швыряло не в ту сторону, однако внутренний компас безошибочно вёл к цели. Ночь вокруг сгущалась, или в глазах темнело –
И вдруг перед лицом вынырнула золотая ящерка, привлечённая шевелением снаружи.
– Лети домой. Твои хозяева ещё спят, - шепнул Итачи, протягивая руку, чтобы приласкать это преданное создание.
Золотая чирикнула, но не послушалась.
«Она хочет тебе помочь, но не знает как, - сообщил благодарный Арджит’, - я постараюсь объяснить ей».
– Я сам, - уголки губ дрогнули в улыбке. Надо когда-нибудь и проверить пределы своих возможностей.
Шаринган появился легко, при этом излишнего напряжения Итачи не ощутил. Видимость от этого не улучшилась, зато во всей красе проявились удивлённые эмоции файра. Королева возбуждённо чирикала и вилась перед лицом, этим самым мешая отогнать переполнявшую мысли кашу.
– Да успокойся же, - воззвал к её благоразумию Итачи, - ты можешь мне помочь?
Лёгкая форма Гендзюцу. Совсем немножко, чтобы не вспугнуть зверька, а то вернётся к хозяевам, переполошит половину Посёлка. Люди – не дураки. Обычно они реагируют на сигналы файров. Напрасно эти ящерки не станут бесноваться.
Королева склонила головку на бок. Тревожный цвет глаз сменился миролюбивым.
«Ты ей понравился. Она любуется твоими глазами, - пояснил Арджит’, - а тебе не станет хуже от них?»
– Нет, Арджит’. От этих – нет.
«А другие? Ты хотел, чтобы целительница избавила тебя от них».
– Я не знаю. Завтра спрошу.
Он протянул руку вперёд, предлагая золотой уцепиться, чем она и воспользовалась. Острые коготки больно врезались в кожу, но Итачи и бровью не повёл, только одаривал крошку вниманием и положительными эмоциями, попутно объясняя, как она должна поступить. Как не хватало Чима. Может, Итачи сглупил, не взяв его с собой? Но нет. Тогда это решение казалось верным. И рисковать чужой жизнью, ничем не относящейся к его проблеме, он не собирался.
Королева поняла, склонила маленькую головку, повторяя снисходительный жест королевы драконов. От сравнения на душе разлилось тепло. Не хватало прежней компании, грустно просыпаться, не слыша голосов драконов снаружи, печально, когда день ото дня не ожидается игр зелёных, от которых большинство всадников уже на стенку лезло. Особенно досаждало это Лессе.
Первая чёткая картинка задержалась всего на несколько секунд. Итачи пришлось повторно объяснить, для чего ему нужно, чтобы малышка смотрела и передавала то, что видит. При этом хвалил её и повторял, какая она сообразительная. Он снова улыбнулся. Он знал, как понравиться женщине, особенно из племени крылатых. Легко нашёл общий язык с Триат’ой, всегда находил способ убедить Рамот’у, отлично ладил с Гралл Ф’нора.
Зелёные огоньки появились прямо по курсу, когда Итачи с сопровождением обогнул большое здание. Арджит’ зашевелился, громко переступая лапами. Пришлось его немного осадить. А когда всадник всё же доковылял до дракона, буквально рухнул в его объятия со сбитым дыханием. Бронзовый подставил лапы и бережно опустил партнёра. Усталость как от многочасовой битвы с Нитями в непогожий ветреный день, навалилась, зазывая в сети сна. Но Итачи не мог позволить себе заснуть. Не сейчас. Теснее прижимался к толстой шкуре, на фоне общего холода казавшейся горячей.
В чувство его привело громкое верещание золотой. Она летала кругами и постоянно сравнивала Арджит’а с горой, которая возвышалась в стороне.
– Арджит’, пусть она никому не рассказывает, - взмолился Итачи, призывая себя сосредоточиться. Ещё не всё. Надо взобраться на шею крылатому и подняться в небо. Это будет сокрушительная победа. И пускай внутренний враг скуля отползает в сторонку.
Файр пропал.
«Она не расскажет», - морда дракона ткнулась в грудь Итачи, требуя немедленной ласки. Итачи с трудом поднял дрожащие руки и погладил тёплую шкуру. Вместе…
«Мы всегда будем вместе», - повторил бронзовый.
– Помоги мне, Арджит’, - попросил Итачи, представляя, как карабкается на место всадника.
«Ты можешь упасть», - тем не менее, он подсадил партнёра. Ещё пару минут Итачи привыкал к головокружению, мирился со слабостью тела, боролся с нехваткой воздуха, при этом чувствовал, с какой бешеной скоростью колотится его сердце. Оно казалось огромным, как у дракона.
– Летим, - попросил совсем тихо всадник. Упряжь отсутствовала. Д’мит позаботился о драконе командира, предотвратил болезненное натирание шкуры. За это хотелось отблагодарить его.
– Д’мит будет вне себя, - предположил Итачи.
«Я не боюсь его. И смогу тебя защитить».
– Я сам могу постоять за себя, малыш. Давай же, летим. Так давно не испытывал этого чувства. Именно его мне не хватало, пока я находился «там».
«Но ты не пристёгнут. И тебе может повредить», - заупрямился бронзовый.
– Не повредит. Ты ведь будешь лететь осторожно. А об упряжи не беспокойся, я буду держаться.
«Немножко, - предупредил Арджит’, которому безумно хотелось сразу послушаться и ворваться в небеса, крича на весь мир, что его всадник снова рядом. Чтобы его восторг раскатился по всему материку, чтобы все проснулись и радовались вместе с ним.
Дракон взлетел плавно, следя за переменами Итачи. В конечном итоге, убедился в правдивости слов партнера и и полетел в сторону от Посёлка. Медленно, перепрыгивая с одного восходящего потока на другой, и не поднимаясь высоко. Тепло от медленно остывающей земли согревало этот ярус. Только партнёр всё равно дрожал.
– Промежуток, - попросил Итачи. Хотел переступить последний рубеж, снова занять прежнее положение в системе.
«Я не понесу тебя в Промежуток», - отрезал Арджит’.
– Наглый дракон. Снова не слушаешь всадника! Поверь, мне это не повредит.