Возрождённое завтра
Шрифт:
– Я спрошу у Кенджо или Ито фотоаппарат… - принялся объяснять Итачи, но увидел чуть нахмурившийся лоб собеседника и исправился, - прибор, который делает чёткие картинки.
– Я слышал про фотоаппарат, - уверенно высказал Д’мит.
– И видел рисунки людей с файрами на такой же гладкой бумаге. Они очень похожи по качеству на этот, - кивок на снимок в руках.
Д’мит научился водить скутер, подстраиваться под данное общество, не выказывать недоумения из-за новых слов. Да он сам импровизирует, охотно ввязывается в любое коллективное дело. И, что важнее всего, не боится новшеств. Стремится к их пониманию и добивается успеха. Вот и очередное доказательство его полезных качеств, за которые он удостоился чести запечатлить
– Д’мит, - вместо того, чтобы позволить спутнику пойти умыться, Итачи решил предостеречь о возможной ошибке, из-за которой всё могло пойти прахом. Возможно, это излишне, но лучше исключить случайности. И там, в прошлом, он собирался повторить это столько раз, сколько потребуется для чёткой отметки в мозгу.
– Т’чи?
– тот взглянул на сжатую на его локте ладонь командира в ожидании.
– Не позволяй Ранит’у разговаривать с самим собой.
– Почему?
– Просто не позволяй. Нельзя, что бы ни случилось. Не знаю, каковы будут последствия. Говори только ты. Прикажи Ранит’у помалкивать. И пускай он не слушает других драконов. Это очень важно.
Д’мит отказался от идеи немедленно ринуться к умывальнику. Только тогда Итачи отпустил его локоть, но цепко держал суровым взглядом вождя.
– Хорошо, я прослежу. Я помню, что говорил. Словно это случилось вчера, - подтвердил получение приказа подопечный.
– Но ты же меня подстрахуешь, правда? Подскажешь, если я вознамерюсь совершить ошибку?
– Нет, - лёгкое покачивание головой.
– Нет?
– Меня там не будет.
– Если улетал только я, это не значит, что ты не взлетел с другой стороны гряды.
– Я не стану подвергать Арджит’а испытанию, - пояснил Итачи терпеливо.
– Он пережил столько страшных моментов, что я боюсь снова его травмировать. Он занервничает, увидев меня… того меня в прежнем состоянии. С него хватит.
Д’мит снова кивнул. Согласился без споров. Предоставленных доводов оказалось для него достаточно. И слова командира. Но с той минуты, как Итачи сделает его снимок на плато и уйдёт назад, в данное время, придётся следить за этой парой в оба. Больше ни одной гарантии и доказательства, что они вернутся домой живыми и невредимыми. Снимок – последнее показание. Это у Итачи в запасе ночной Айген, после которого будущее останется совершенно неопределённым. С той минуты придётся сотни раз перестраховываться, прежде чем они снова сунутся во временной Промежуток или под клубок Нитей. Неосторожность станет рулеткой, где шансов выжить останется ровно половина.
– Я всё понимаю, - Д’мит уже настроился выполнять важное поручение. Его больше тревожило, как Т’чи вернётся в текущий оборот. Ему придётся лететь одному, без сопровождения, что абсолютно Д’миту не нравилось.
– Но и ты будь осторожен. Я не хочу докладывать Талине о твоей гибели.
– Я столько прошёл, что совершить роковую ошибку именно сейчас стало бы преступлением, - Итачи снова подавил желание улыбнуться. Знал, как неестественно будет выглядеть его улыбка. Только с Арджит’ом он мог полностью раскрепоститься и, возможно, с Талиной. Особенно теперь, когда она посвящена в страшную правду его прошлого. Снова кольнуло в груди. Он ненавидел себя за такой уход и, тем не менее, в тот раз понимал, что он окажется наилучшим. Дал время собраться с мыслями и себе, и ей.
– Обещай позвать меня, если понадобится хоть малейшая помощь или поддержка, - спутник не удержался, положил руку ему на плечо.
– Думаешь, может понадобиться помощь человеку, который никогда не ошибается?
– с печальной усмешкой озвучил Итачи.
– Всем, Т’чи, - рассудительно и глубокомысленно, двумя словами. Открытое доверие и готовность содействовать до последнего вздоха. Где-то в подсознании согласно заурчал Ранит’.
До
Наутро Итачи поднялся ни свет ни заря. Даже животные ещё спали в загонах. Потянулся через пространство к Арджит’у. Бронзовый дремал на остывшем берегу, растянувшись во весь рост. Будить его Итачи не стал, послал мысленный импульс, преисполненный нежности и любви. Как мало времени он уделяет своему зверю. Эти вынужденные обстоятельства словно специально стремятся разрушить связь. И пребывание в первом, слишком коротком для человеческой истории Интервале, заключающемся всего в восьми годах, тяготило с того дня, как Итачи было разрешено встать с постели. Поскорее бы домой… Но до этого придётся совершить ещё несколько запланированных рейдов, кое-какие из которых до сих пор выглядели немыслимыми, в итоге разум наталкивался на тупик. Значит, решать предстоит всё на месте, импровизировать. Как опытному лидеру, Итачи не мог нравится расчёт на удачу и благоприятное стечение обстоятельств. Не менее необдуманные, мгновенно составленные планы там же, во время развернувшихся событий, служили слабым утешением. Без предварительной подготовки сложно предусмотреть мелочи.
Скутер пошёл на снижение, когда солнце уже поднялось над лесом. Посёлок просыпался. Оставалось надеяться, что он не вытащит Китти Пинг из-под одеяла, иначе станет чувствовать себя неловко. Вероятно, она ждала его вчера, но не удалось выкроить ни минутки. Жизнь постепенно входила в прежнее русло, возвращалась стабильность. Теперь бы сменить декорации на привычный кратер Бендена со снующими туда-сюда драконами разных расцветок.
Китти поднялась рано. Пожалуй, первая очутилась в лаборатории. Итачи застал её за микроскопом. Снова изучала клетки местной растительности с избытком бора. Задачка перед генетиками встала серьёзная – приспособить окружающую среду под нужды людей, или приспособить организмы людей к природе Перна. Как-то им это удастся, ибо за две с половиной тысячи лет в будущем ресурсы использовались населением без раздумий.
– Доброе утро, молодой человек, - поприветствовала она в своей манере, суховато и с ноткой строгости. Даже не оторвалась от окуляра, попутно что-то записывая на листке белой бумаги. После несколькодневного отсутствия Итачи неожиданно будто озарило. Перед ним не великий учёный, изменивший всю экосистему планеты, а всего лишь сухонькая слабая старушка, годы которой практически сочтены. Снова в груди что-то шевельнулось. Терять людей, ставших близкими, всегда тяжело. Когда же Китти вошла в этот список?
– Здравствуйте, Китти, - отозвался он. Обратился по имени, как к упомянутому близкому человеку. Да и формальности у них стали чисто условными, только для проформы.
– Вам не передали моё сообщение?
– наконец она оторвалась от микроскопа.
– Я ждала вас вчера.
– Передали, но денёк выдался напряжённым.
– Уже втянулись в повседневные заботы?
– она не поднялась со стула, но и работать прекратила, - подождали бы до окончательного выздоровления. Всё же это не обычная простуда.