Возрождённое завтра
Шрифт:
– Я слышал, Китти Пинг сняла с тебя все ограничения?
– ровным сдержанным тоном поинтересовался Кенджо. Тоном, каким всегда пользовался сам Итачи.
– Вчера, - подтвердил тот, - не знал, как реагировать. Собирался рассказать сегодня, - незаметно, в процессе ряда совместных ответственных работ, касающихся Хонсю, Итачи с Кенджо сдружились, перешли на иной уровень общения, как с семьёй.
– Но уже вечер, - кивнул на небо Кенджо.
– Значит, вы с Д’митом возвращаетесь домой.
– Пора, - кивок.
– Где он находится?
– В другом конце мироздания, - абстрактно произнёс Итачи.
– Я мог бы пообещать заглянуть
– Ты сделал много полезного, - Кенджо опустил руку на плечо собеседника, - будь уверен, вас не забудут. Чио привязалась к тебе и первое время будет грустить.
– Я слышал, как твои мальчишки называли нас женихом и невестой, - Итачи всё же изобразил улыбку, которая приобрела истинное своё значение, а не фальшивую гримасу.
– Придётся их приструнить, - сделал вывод Кенджо.
– Делай, что должен. Если навестишь, мы с Ито будем только рады. А если не выйдет, значит так должно быть.
– Спасибо, - тихо поблагодарил Итачи, снова вернув взгляд к небу. Постепенно высыпали звёзды. Достигшие пика яркости Рассветные сёстры начинали бледнеть. Скоро совсем сгинут с небосвода, чтобы появиться на заре. Не хватало лишь драконов, их успокаивающего гвалта, шуршания крыльев, плеска воды, расступающейся под натиском исполинских тел. Итачи соскучился по огонькам их светящихся глаз в сумерках, по красной вспышке голода, по жёлтому пламени ярости, по сердитым выговорам Рамот’ы… и по рёву пламени и вони огненного камня. Даже работа целителя драконов вызывала смутную ностальгию.
Вот и завершён ещё один этап в жизни. Теперь всё зависит от случая. Нет нависшей угрозы неминуемой кончины. Зато есть новая цель, две цели. Одна из них – возвращение под золотое крылышко Триат’ы. Итачи заключит Талину в крепкие объятия и не отпустит, пока она не согласится выслушать всю историю. И тогда решит сама, имел ли он право поступать так, как поступил. Она не отвергнет, даже зная Итачи как профессионального убийцу. Он был просто уверен. Нет, точно знал.
– Ты интересовался навигацией по звёздам, - нарушил тишину Кенджо.
– Откуда ты узнал?
– Итачи повернул к нему голову.
– Ты пользовался мои допуском, - напомнил собеседник.
– Прости, я должен был спросить разрешения.
– Если бы я был против, давно сказал бы. Как ты представляешь, отчёты запросов я видел и читал. Всё ждал, когда же ты поинтересуешься личными файлами.
– У меня не было такого намерения, - заверил Итачи поспешно.
– Знаю, поэтому готов уступить тебе собственные расчёты. Ты недалеко от них ушёл. Только зачем-то сфокусировал внимание на будущем положении звёзд. Это теория, ты понимаешь? Можно просчитать их положение, но оно имеет шансы оказаться не вполне верным.
– И всё же я рискну, - отшутился Итачи, - должен же кто-то заниматься предвидением.
– Ты делал это для какой-то особой цели, - продолжил Кенджо. Словно не заметил последнего замечания.
– Мне сначала показалось, что ты работаешь под прикрытием. Я следил за тобой, ждал момента, когда осмелишься нарушить Хартию колонии и послать весточку тому, на кого работаешь.
Снова молчание окутало обоих со всех сторон. На берегу нервно приподнял голову сонный Арджит’. Резкий импульс всадника вырвал его из дрёмы и заставил насторожиться. Только Итачи живо успокоился, силой утихомирил вспышку досады из-за такого
– Только на себя. И на Перн.
– Извини, я должен был проверить, - повинился Кенджо.
– Согласись, это выглядит подозрительно.
– Поэтому ты охотно предложил нам с Д’митом поселиться в твоём доме?
– интонация немного смягчилась, но оставалась жёсткой.
– Чтобы всегда держать нас под наблюдением?
– Только тебя, - качнул головой собеседник, - Д’мит не вызывал недоверия с самого начала. Он выглядел искренне встревоженным твоим состоянием, а не делами.
Значит, таков рок Итачи – всегда оставаться вне системы, выделяться, вызывать массу противоречивых эмоций. Он не мог сердиться на Кенджо и отлично осознавал его точку зрения. Сам бы не стал верить первому встречному, который постоянно уклоняется, замалчивает правду да ещё копается в данных, нагло используя имя владельца дома.
– Забыто, Кенджо, - примирительно озвучил Итачи, - завтра мы избавим тебя и твою семью от нашего общества. И не из-за обид, а потому, что пора.
– Я мог скрыть. И обязательно сделал бы это, если бы не получил доказательства твоей непричастности. Выходит, должен извиниться за напрасные подозрения.
– Извинения приняты, - Итачи снова полностью расслабился. Не мог оторвать взгляда от сияния звёзд. Так давно не видел их настолько отчётливо. И всё вокруг. Несравнимо с расплывчатыми образами, преследующими его до сих пор. А ему даже презентовать Китти нечего в знак благодарности. Разве что отыскать кладку файров. Но вряд ли она соблазнится огненной ящерицей. Стоило лишь представить её холодную усмешку и беззлобный выговор за ребяческие выходки. Поэтому лучшим выходом оказалась правда. Частичная правда, которая впоследствии даст ей точку отсчёта в создании разумных драконов. Он подсознательно наградил генетика уверенностью в успехе, внушил с помощью клановых техник, Гендзюцу без использования шарингана.
– Какую бы цель ты ни поставил перед собой, желаю достигнуть её, - Кенджо, едва сказал всё, на что рассчитывал, снова очутился на ногах в стремлении заняться полезными делами. Ни минуты напрасного времяпрепровождения. Даже почудилось, будто он и в детстве придерживался такого мнения. Надёжный, сильный, волевой человек. Он бы вписался в общество шиноби и далеко пошёл… наверное.
Итачи снова остался один, снова откинулся на спину, чтобы сподручнее наблюдать за небом, постепенно оживляющимся глазами звёзд. Рассветные сёстры уже настолько побледнели, что не различить, если специально не всматриваться. Сумерки сменялись тьмой очень быстро. И в голове уже металось подозрение: они с Д’митом отбывают завтра. Это последняя ночь. Кенджо тоже понял это. Наверно, сразу сообразил, как только услышал новость о решении Китти Пинг освободить Итачи от контроля.
Годы постоянного напряжения и торжества внутреннего врага позади. Итачи никак не мог полностью поверить в это. Удача ли? Нет, снова тот упомянутый расчёт. Черта характера шиноби, из-за которой он получил определение «никогда не ошибаешься». Придётся и дальше сохранять миф, остерегаться рухнувшей пелены с глаз товарищей. Ведь им намного легче мириться с непогрешимостью командира. Думать, что ему подвластно всё на свете. А теперь Д’мит решит, что и время тоже. И не стоило их разубеждать. Никого. Гонясь за идеалом, они совершают меньше ошибок, получают меньше ран.