Возвращаясь на Землю
Шрифт:
Мама спешно выставила перед ним три разных салата и блюдо с остатками телятины и присела рядом. Все время, пока он беззвучно ел, она смотрела на него вдохновенным, любящим взглядом, иногда задавая ему банальные вопросы, вроде “чем занимаетесь на работе ”, или “изменились ли друзья после долгой разлуки”, или “как дела с Леной”, на что Алексей старался отвечать достойно – полно и без утаек, хотя сам думал о посторонних вещах. Он думал постоянно и иногда настолько погружался в размышления, что просто отключался от действительности, и это мешало ему быстро воспринимать ее реплики.
– Какого числа тебе на работу? – Спросила Марина Андреевна.
Девятого апреля я должен
Готовитесь лететь на Марс? И как скоро? – Все эти вопросы она задавала с искренним интересом и ожидала, как правило, полных ответов, поскольку ее волновал не только процесс освоения вселенной, но и карьера сына.
Хотя, больше всего она хотела слушать его голос, такой родной и любимый, смотреть в его открытые во всю глубину глаза, когда он увлеченно рассказывал о любимом деле, и просто сидеть с ним рядом, вспоминая яркие картины его детства.
Значительное время Марина Андреевна растила сына в одиночку: мужа она потеряла еще в 97 году, когда он был убит грабителем на улице. С тех пор у Алексея не было даже приемного отца, все детство он провел с мамой, бабушкой и дедом, в общем, был воспитан, как домашний мальчик – практически без влияния улицы, без опасных приключений и тяжелых конфликтов со сверстниками. Друзья у него были самые лучшие на свете – самые добрые, самые веселые и самые верные. Мама понимала, что ему подарено весьма ценное сокровище, мало того, - он сам это понимал.
Время от времени он приподнимал глаза и смотрел на нее так же, как смотрела она – с избыточной теплотой и любовью. При этом он изо всех сил старался подавить тяжелый страх, который ему пришлось испытать и который, несмотря на то, что опасности уже миновала, усиливался вновь. Он решил собрать всю злость в кулак и держать ее там как можно дольше, чтобы не дать ей волю. Это помогало ему говорить спокойно, не подавая виду.
– Вообще-то, экспедиция на Марс затевается уже давно. Она ожидалась в конце двадцатых годов, но недавнее изобретение все изменило, там нет ничего секретного, но пока об этом не трубят: группа ученых из нашего института изобрела атомный двигатель, так что экспедиция состоится довольно скоро, возможно, в этом году. – Честно сказать, Алексей не ждал многого от будущего. Он, как и всегда, ставил себе цель и шаг за шагом следовал к ней, но одна тяжелая мысль нередко напоминала ему о другой дороге, которая шла параллельно привычному течению жизни.
Все дело в том, что он, как и многие другие, был наслышан о грядущем конце света. Не то что бы он верил в него неотступно – он лишь допускал его, так же как и то, что мог быть убит падающим камнем на прогулке. Еще в детстве он узнал, что послание на одной из стен древней пирамиды Майя в Латинской Америке гласит, что все люди на Земле принадлежат пятому циклу человечества, и в том же послании было написано, что цикл должен оборваться. Мало того, там была указана точная дата, и ученые интерпретировали ее на современную шкалу: конец света должен наступить двадцать четвертого декабря 2012 года. Этот тяжелый, как сама Земля, факт не давал Алексею покоя, особенно в последнее время, он крутился в голове, как смерч, заключенный в четырех стенах. Конечно, Алексей понимал, что конец света – это все же не конец вселенной, но конец всего рода человеческого, в любом случае, людей ждала несладкая участь.
Эта мысль опять засела в его мозгу и буквально охватила его, отгородив сознание от реальности. Вдобавок ко всему, опять начали лезть в голову вновь “размороженные” волнения по поводу прошедшего вечера. Он уставился прямо в стену, будто не замечая ее и глядя насквозь. При этом
Ауу! – Марина Андреевна принялась “будить” его. – Опять где-то витаешь.
Алексей вдруг, спохватившись, поднял на нее глаза и начал спешно соображать, после чего резво вымолвил:
Спасибо. Я, пожалуй, спать. – Между тем, жуткие мысли по новой начали грызть его изнутри…
Он медленно встал со стула и направился в ванную. Резко нахлынувшее опьянение только усугубляло его состояние. Вымыв руки, он поднял взгляд к зеркалу и начал смотреть в свои собственные глаза, как в глубокое озеро, внимательно наблюдая за расширением зрачков. Он явно хотел сказать что-то самому себе – что-то очень важное. Но ничего придумать, а тем более сказать, он не мог. Лишь попытался ободряюще улыбнуться, но и этого у него не получилось, хотя раньше всегда получалось. Набрав в ладони холодной воды, сколько было можно, он наклонил голову и умыл лицо.
– Спокойной ночи. – Пожелала Марина Андреевна сыну, когда он словно привидение вышел из ванной.
– Спокойной ночи. – Произнес он, по-прежнему погруженный в свои размышления, и медленно проплыл в дальнюю комнату.
“Буквально только что поступила информация о том, что операция по спасению заложников в музее проведена и, надо сказать, не совсем удачно. По последним данным, погибли двенадцать туристов, один боец спецназа и все террористы, включая предводителя банды”. – Это радиосообщение было последним, что слышал Алексей за тот день. Он очень устал и явно был не в духе, больше всего ему хотелось спать, а проснувшись, понять, что все, что с ним происходило, было лишь сном. Хотя, нельзя однозначно сказать, хотел ли он этого, но что-то трепещущее внутри него вдруг как будто лопнуло от напряжения и заставило его ясно сформулировать для себя нечто. По его мнению, это у многих сидело в голове, но никак не могло выбраться: “Мир идет ко дну… – Последняя мысль напугала его и в то же время повела за собой дальнейшие рассуждения. – Нас семь миллиардов, каждый день погибает около пятисот тысяч – мы вымираем как биологический вид, хоть и быстро размножаемся. Но что же будет после нашей смерти? Неужели будет нарушена цепь питания, и все остальные организмы постепенно вымрут? Почему-то мне так не кажется”. – Тут Алексей ощутил небольшую, но искреннюю радость и даже, как ни странно, некую гордость. Но вскоре эта гордость вновь превратилась в ненависть, причем объекта ненависти он найти не мог, он просто испытывал ее, возможно даже, к самому себе, но это не имело для него принципиального значения.
На минуту он прислушался к тому, что делала мама, и, убедившись, что она легла спать, медленно встал и подошел к окну. Ему стало слишком жарко, и он решил приоткрыть его. В комнате царила темнота, поэтому он отчетливо видел все, что происходило на улице. Перед ним открывался вид на центральную часть города, которая находилась примерно в пяти километрах. Недалеко от дома, в двух кварталах, протекала прикрытая тонким льдом река, а дальше, за рекою, на большом пустыре располагалась лыжная база, куда тысячи лыжников и сноубордистов приезжали кататься каждой зимой.
Над многочисленными огнями города Алексей вновь увидел круглую как его зрачок Луну. Она также иронично смотрело на город, как полтора часа назад смотрела ему в глаза. “Неужели ничего не изменится? – Думал он. – Что-то должно измениться…”
Оставив окно открытым, он, наконец, лег на кровать и укрылся одеялом. У него пропало гневное желание рвать, кричать и биться головой о стену, оно ненадолго затаилось, уснуло вместе с ним – все-таки слишком сильно он хотел спать, чтобы предаваться гневу.