Возвращаясь на Землю
Шрифт:
Когда в метре от него вдруг проехал первый за час автомобиль, он встрепенулся, огляделся по сторонам, прислонил бутылку к губам и пошел дальше. Перейдя через дорогу, он подошел к невысокому гранитному парапету и начал с ожиданием смотреть на небо, именно туда где находилась Венера. На данный момент ее не было видно из-за облаков, но Алексей точно знал, что она там.
Делая небольшие глотки теплого пива, он начал смотреть на другой берег реки, где в сумраке просматривались прикрытые снегом останки сгоревшего дощатого шалаша. Потом он поднял глаза на город, светившийся вдали разноцветными электрическими огнями, на душе становилось все легче, а ночной кошмар расплывался в памяти и уходил куда-то далеко в прошлое. Снег по-прежнему продолжал валить крупными хлопьями, прикрывая на реке лед и разнообразный мусор, разбросанный на нем. Долго смотреть на это он почему-то не смог, поставив бутылку на парапет, он развернулся к нему спиной и принялся
И еще он был прав в том, что снега было на редкость много, возможно никогда в Северогорске еще не было столь густого снегопада весной. С того времени, как он вышел из дома, на улице немного посветлело, и, тем не менее, из-за снежной стены он не мог видеть ничего дальше километра, кроме уличных фонарей и света в окнах. Если честно, он и не хотел ничего видеть, иногда он даже закрывал глаза и слушал, пытаясь услышать то, чего не слышит обычный зрячий человек, затем пытался отключить слух и начинал нюхать воздух. Но утренний речной воздух сбивал всякие запахи и прерывал все его слепые фантазии. Он думал, не переставая ни на долю секунды – думал о совершенно конкретных вещах, но порой совсем непредсказуемых и несовместимых: то о друзьях, то о сексе, то о молекулах газа, влетающих в его носоглотку, то о прочих природных явлениях, то вновь возвращался к теме апокалипсиса.
В итоге поняв, что вернулся к тому, с чего начал, он вдруг потряс головой, будто стараясь вытряхнуть из нее все эти мысли, повернулся лицом к реке, поднял глаза к небу и увидел ее… - Венеру, утреннюю звезду, вторую планету от Солнца, богиню красоты – Алексей начал подбирать характеристики для нее и никак не мог остановиться. Именно эта планета вдохновляла его большую часть жизни, он уже потратил пять лет на ее изучение и мог потратить еще сколько угодно, причем с каждым разом она становилась для него все таинственнее, чем больше он узнавал о ней, тем больше возникало тайн, поэтому Венера, что бы ни случилось, оставалась для него манящей далекой звездой. Нет, нельзя сказать, что Алексей любил ее больше Луны, последняя была близка в пространственном значении, была ему чем-то родным и незаменимым, Венерой же он любовался, как картиной в бесконечном космическом музее. Она буквально звала к себе, в своем холодном волшебном свете несла надежду освободиться когда-нибудь от оков земного притяжения, прыгать в десять раз выше, стать сильнее духом, просто выбраться за границы мира людей, за границы разума. Мысль о том, что он умрет, не увидев всю свою галактику со стороны, порой убивала его.
Алексей с детства мечтал стать ученым-физиком, приносить пользу человечеству за счет своих изобретений, в то время как другие мальчишки мечтали работать в милиции, летать в космос или же стать киллерами, что уже тогда вызывало его отвращение. Однако, окончив школу, когда все его товарищи определились со своими специальностями, вполне реалистичными, престижными и практичными, он уяснил для себя однозначно, что его мечта – стать космонавтом. “Спустись на землю”. – Твердили ему друзья, узнав о его мечте, такие ответы приучили его просто-напросто молчать о ней. В итоге он выбрал что-то среднее – довольно современную специальность планетолога в космической академии в Новом Звездном. Закончив ее, большинство студентов направлялись со своими довольно ценными дипломами на частные предприятия, где их знания о космосе никому были не нужны, Алексей же остался работать в небольшом космическом городке на благо государства. Космонавтом ему, к сожалению, стать не удалось, как он ни старался – ничего не поделать, если человек переносит гипергравитацию на тридцать процентов хуже нормы. Но космос не был единственной светлой дорогой, которую он видел в своей жизни. Только начиная учиться в академии, он уже подумывал о том, чтобы уехать за границу – куда-нибудь в Европу, в маленькую,
Прокручивая и как бы простирывая десятки мыслей у себя в голове, он по-прежнему не отрывал глаз от Венеры, внимательно изучая ее поведение: яркий белый свет пульсировал, как чье-то сердце и даже порой просвечивал сквозь густые облака. Кроме нее на небе больше не было звезд, она, меж тем, становилась все светлее, и даже Луна начинала потихоньку тускнеть рядом с ней. Утренняя Звезда светила все так же ярко, и даже Алексея это немного удивляло, а точнее, удивило бы, если б он сосредоточил свое внимание на ней. Он же, хоть и смотрел на нее непрерывно, думал о другом, был где-то далеко – намного дальше Венеры, на лице его все ярче выявлялось странное разочарование.
Охваченный тяжелыми раздумьями, он вдруг сделал маленький шаг правой ногой и почувствовал нечто мягкое и бесформенное на земле. Он опустил голову и увидел замерзший, укрытый снегом трупик собаки, он лежал с вытянутыми лапами, так что глаз не было видно. При виде этого ужаса сердце Алексея вдруг подпрыгнуло и, было, хотело выползти наружу, как он вдруг закашлялся и начал медленно переступать ногами, сгибаясь при этом почти вдвое и хватаясь за живот. У него в душе вдруг всплыла дикая обида на все вокруг, и жестоко защемило грудь, в которой, тем временем, быстро накапливалось острое, томящее негодование.
Когда оно достигло предела, Алексей сильно сжал бутылку в руке и неуклюже замахнулся. Всю свою сознательную жизнь он боролся с мусором на улицах, но на этот раз даже собственные убеждения не помешали ему сделать эту гадость – швырнуть пустую бутылку, что было сил, на прикрытый снегом тонкий лед… И тут, широко раскрыв глаза, все так же пристально глядя на небо, он, будто взорвавшись, выкинул громкой руганью: “Когда же вы, наконец, придете?!!” – Его крик, как порыв теплого ветра над холодной землей, разнесся по пустырю и замерзшей реке. Вероятно, кто-то на улице услышал его очень хорошо, но Алексею на это было ровным счетом наплевать, он замер, глядя на звезду замороженным взглядом с какой-то угасающей надеждой в глазах. Они, казалось, совсем опустели и могли бы еще долго оставаться в безысходном покое, но вдруг произошло нечто непредсказуемое, непонятное, шокирующее и необъяснимое.
Венера резко вспыхнула и засветилась в сотни раз сильнее, словно маленькое Солнце…, глаза Алексея начали потихоньку приоткрываться, пока без каких-либо изменений настроения, за какие-то две секунды “бешенства” Венеры он не успел испытать никаких эмоций. Когда же эти две с небольшим секунды истекли, звезда начала тускнеть так же быстро, как и разгоралась, и в итоге погасла совсем…
Секунды начали капать медленнее, как бы отсчитывая пульс и мельчайшие единицы нарастающего недоумения. Алексей, казалось, слышал стук своего собственного сердца после каждого глубокого вдоха. Он не мог поверить в то, что увидел, это просто не укладывалось в его голове, все, что он смог подумать тот момент, он произнес вслух, но очень тихо:
– Что за?…
Если б кто-нибудь был с ним рядом, Алексей попросил бы ущипнуть его, но постепенно он начинал анализировать ситуацию, напрягая все органы чувств, и понимал, что не спит. Облаков на небе уже не было, и ничто не могло скрыть Венеру из виду, но, тем не менее, ее не было на месте. Этот факт свалился, как камень на голову, и вызвал небывалое волнение, которое, наверняка, ощутил каждый очевидец.
Алексей дышал все чаще, но по-прежнему стоял на месте, глядя на небо, причем в его умную голову не пришло ни одного варианта причины случившегося, он не понимал, что вообще произошло. Когда он, наконец, избавился от шока, и мысли вроде бы просветлели, он резко развернулся и очень быстро направился в сторону своего дома, постепенно ускоряясь, и совсем скоро перешел на бег.
Он уже не чувствовал себя отрешенным от мира, после этого необъяснимого случая и предшествовавшего ему долгого заземления Алексей вдруг почувствовал себя живым – как будто пробудился от долгого сна. Это должно было радовать его, но тревога нарастала все сильнее, каждое мало-мальски аномальное событие он расценивал как начало каких-то перемен, но то, что он увидел этим утром, ни с чем нельзя было сравнить.
Придя домой, Алексей поспешно разулся и первым делом подбежал к телефону. За считанные секунды, он набрал одиннадцатизначный номер и прижал трубку к уху, по-прежнему быстро и тяжело дыша. В ответ на его дыхание раздавались лишь частые гудки. Не медля ни секунды, он вновь набрал номер с уверенностью в том, что многоканальный телефон Центра не может быть занят более пяти секунд подряд. Но, тем не менее, линия была по-прежнему занята. Затем Алексей повторил попытку еще раз, больше десяти минут он слушал эти надоедливые гудки, но так и не дождался ответа. Он продолжал звонить вновь и вновь…, результат был неизменным