Возвращаясь на Землю
Шрифт:
– Боюсь, все мое время расписано по минутам. – Ответила Мария, едва сдерживая улыбку.
– Что вы говорите! А как насчет легкого ужина при свечах?
– Думаю, с меня хватило завтрака.
– Ну что ж, как пожелаете. – Джерри наклонился к ее голове, чтобы оттолкнуться от кровати руками, и тихо добавил в полголоса, - но мое предложение остается в силе.
Мария проводила его все тем же надменным взглядом, кокетливо улыбнувшись, после чего, вынув заколку, грациозно распустила свои красивые, длинные волосы, чтобы собрать их вновь в плотный пучок. Ее улыбка многого стоила, своим взглядом, своими движениями она могла подчинить себе мужчину при первой встрече. Несомненно, внешне она была неотразима, но умение пользоваться этим преимуществом возносило ее высоко над другими женщинами. Вследствие этого, она всегда была окружена мужским вниманием, но внимания ей всегда было мало, она старалась приручить
Следует заметить, через нее прошло много мужчин, самых разных и в большинстве своем интеллигентных, но, несмотря на это, никто из них не назвал бы ее ветреной женщиной. В среднем каждый месяц у нее появлялся новый фаворит, он мог быть ей почти не знаком, ни один мужчина не мог предугадать, что нужно сделать, чтобы понравиться ей, она выбирала не по поступкам или поведению, а исключительно по личной необъяснимой симпатии или даже по внешности, как это чаще бывает у мужчин. На корабле Мария тоже выбрала одного и была уверена, что этот человек падет к ее ногам при первой приватной беседе.
Справа от нее находилась место лейтенанта Ти Джи Вонга. С окончания уборки он не обронил ни слова, и вообще, последние три часа вел себя как-то неестественно, не так, как обычно. Прямо напротив него, на противоположной кушетке, лежала Ляо Йонг, широко выгнувшись подобно пантере и забросив одну руку за голову. Мягко прижатая к кровати эластичными ремнями, она спала сладко и безмолвно, как котенок, медленно пропуская воздух между приоткрытыми губами. Ти Джи смотрел, на нее, как на нимфу, как на богиню, которая вершит судьбы мира, очаровывая простых смертных своей красотой. Ее красивые, черные как уголь волосы шелковым ковром покрывали поверхность мягкого ложе, элегантно приталенный комбинезон подчеркивал ее утонченную фигуру. Она, казалось, специально училась сохранять столь эффектную и даже слегка эротичную позу во сне. Именно в этот момент она выглядела невинной, точно ангел – черноволосый ангел без крыльев, но с симпатичными раскосыми глазками и слегка вздернутым носиком. И все это приковало взгляд лейтенанта оковами невыразимой чистой страсти. Еще совсем недавно он смотрел на нее, как на красивую девочку с горящими глазами и попросту дивился ее внутреннему шарму и добродушию. Но теперь он видел в ней что-то более глубокое и близкое ему, что-то, во что хочешь погрузиться с головой, чего хочешь нежно коснуться, но не можешь, потому что боишься поранить. Все, что он мог делать – только любоваться, но осознание шанса на достижение чего-то серьезного безмерно радовало его и окрыляло, постепенно превращая его в такого же ангела. Ти Джи начинал чувствовать, как крылья прорезались из его спины, и был уверен, что мог летать выше, чем кто-либо, по крайней мере, из всех, окружающих.
Совсем рядом с ним находился человек, который мог летать так же высоко, он был так же прикован взглядом, но не к ангелу, а к звездам, заполонившим космическое пространство. И среди них одинокой красавицей светилась Земля. Она по-прежнему сияла мягким голубым светом, но выглядела совсем маленькой; так не хотелось терять свой дом из виду, но он уходил все дальше. Алексей снова смотрел в иллюминатор, провожая голубой шар взглядом. Своим округлым кончиком носа он упирался прямо в стекло, а его волосы, местами темные, местами светлые от электрических бликов, приподнимались и разделялись в воздухе при каждом движении головы. Глядя на Землю, он думал, о чем угодно – то о своих широких джинсах, которые подарил ему Тимофей на день рождения, то об уличных собаках своего города, которых он регулярно подкармливал и даже специально покупал для этого кости, то о семинарских занятиях по планетологии и геологии, то о любви.
И вдруг ему вспомнилась Рита, его хорошая подруга, с которой он вместе учился. Они часто говорили о волнующих их вопросах и были откровенны друг с другом, как, пожалуй, ни с кем другим. Однажды у них зашел разговор о патриотизме, в общем-то, для Алексея эта тема была далека, но обсудить ее ему было интересно. Рита нередко спрашивала его, хотел ли он после окончания академии трудиться на благо своей страны, в первый из таких случаев она заставила его всерьез задуматься: ”Да, я хочу, трудиться на благо своей родины, - ответил он, - но мне не нравится слово “страна”. Я хочу поднять наши знания о
Слетать в космос было для него уже не мечтой, а чем-то необходимым, само собой разумеющимся, подниматься выше, пусть отдаляясь от дома, но не стоять на месте, расширять пределы бесконечно. “Вселенная так огромна, неужели мы должны довольствоваться познанием бесконечно малой ее части. Как жаль, что человек не живет вечно, хотя, может быть, это не так? Если мир не ограничен в пространстве и во времени, почему наше познание его ограничено? Это несправедливо. Я не могу спокойно жить на маленькой планете, зная, что где-то на другой стороне галактики кто-то летает на световых звездолетах на десятки парсек. Почему меня там нет?” Вследствие этому, Алексей ставил перед собой умопомрачительные планы, которые попросту казались глупыми детскими фантазиями, и, конечно, теперь он понимал, что они, скорее всего, не осуществятся.
Но сейчас он не думал об этом, как раз потому, что его мечта начала сбываться; того, что он получил, ему уже было много, и он попросту не мог все это усвоить и осознать. Он по-прежнему смотрел в иллюминатор, провожая Землю взглядом и уже отбросив посторонние мысли.
– Лучше отпусти ее, лейтенант, пока она сама не вырвалась с болью. Так будет легче. – Капитан Ричардс лежал позади Алексея, глядя на него, как на друга.
– Вы думаете? – Спросил Алексей, проникшись его словами после тщательного осмысления.
– Я знаю. Если прошлое не отпускать, оно может покалечить тебя.
– Я об этом как-то не думал. – Алексей повернулся к нему лицом и встретил легкий, доброжелательный взгляд.
– Я знаю, в чем твоя проблема. Ты слишком глубокий человек – настолько глубокий, что не видишь глубины других людей.
– Я вижу…, - произнес Алексей, все больше задумываясь.
– …Но ты ей не проникаешься. Не стоит думать, что ты лучше других понимаешь суть бытия, это отдаляет тебя от людей.
“Неужели он знает все лучше меня? Мы же почти не знакомы”. – Думал Алексей, слушая удивительно последовательные суждения о себе.
– И не спрашивай, откуда я столько знаю. Я могу ориентироваться в другом человеке, как ты на другой планете, различие между нами лишь в том, что у меня есть рабочий опыт, так что можешь мне доверять – можешь, если хочешь.
– Я хочу, - сразу подхватил Алексей. Уэсли одобрительно улыбнулся в ответ.
Он не стал больше ничего говорить, поскольку считал, что этой информации лейтенанту надолго хватит. Алексей, в свою очередь, ждал от капитана чего-то еще. Подождав недолго, он начал заново проникать в суть услышанного. Тут он опять ушел в себя, но теперь не просто так, а чтобы вернуться другим человеком в команду “Прометей-1”.
– Подполковник. – Спокойный, но удивительно сильный голос Уайта вернул назад всех, кто увлекся размышлениями.
– Да, сэр, - быстро и учтиво отозвался Андрей, как только увидел его перед собой.
– Притяжение полностью спало. Уже пора.
Пилоты переглянулись немного взволнованно – им предстояло выполнить одну из самых ответственных задач их миссии.
– Куда пора? – Тут же поинтересовался Джерри.
Андрей ответил ему волевым, сковывающим взглядом, свою реплику он начал с грузного молчания.