Возвращение блудного сына
Шрифт:
И Ксения согласилась с ним, что сейчас не время для таких споров.
Тогда Платон тоже решил поприкалываться, изобразить из себя сноба, переместив их разговор в область элементарной логики:
– «Вы все знаете выражение: «знание – сила!» То есть, знание равно силе!
Но также Вы знаете и выражение: «сила есть – ума не надо!» То есть, сила не равна уму!
Отсюда тогда вытекает, что и знание тоже не равно уму! Так?».
– «Да, получается,
– «Да нет же!» – возразила Ксения, опередив постеснявшуюся перечить отцу Екатерину.
– «Ну, как же нет?! Это чистая простейшая математика, элементарная логика! – не унимался Платон – А ты не поняла меня, потому, что не записывала математические символы. Одну минуточку!» – с этими словами Платон встал и принёс лист бумаги с шариковой ручкой.
– «Возьми вот, записывай!» – обратился он к жене.
– «Так… ну, хорошо! Давайте попробуем исходить из вашего понимания, что знание есть ум. Тогда я Вам сейчас докажу, что сила знания не равна силе ума! Более того, сила ума выше силы знаний!
Поясню! Есть выражение: «сила знания!» Значит, знание равно силе, допустим со знаком один, так?!
Тогда из выражения «сила есть – ума не надо» вытекает, что сила со знаком два не равна уму, а также отсюда вытекает, что с силой и без ума можно обойтись, то есть сила два больше ума! Согласны?
Вы же считаете, что знания равны уму. Так?
Тогда получается, что равны между собой знание, ум и сила один.
А поскольку сила два больше ума, то она больше и знания и силы один.
То есть мы невольно опять приходим к выводу, что сила ума больше силы знаний!!!».
Глядя в растерянное лицо жены, в изумлённое лицо дочери, и в ехидно снисходительно улыбающуюся физиономию Виталия, Платон понял, что дважды попал в точку, а один раз – мимо!
Выждав паузу, он успокоил присутствующих:
– «Ну, ладно, не грустите. Как сейчас говорят, не парьтесь! Это чистейшей воды софизм. Так можно доказать многое!».
– «А-а! Тогда, значит, можно сделать вывод, что русские пословицы не совсем точны!» – наконец сделала логический вывод Ксения.
– «Да! Они применительны лишь к определённым жизненным случаям!» – согласилась с нею Екатерина.
После недолгой молчаливой паузы вернулись к их артистической и преподавательской работе, к искусству вообще. Потом разговор перевели на другую, смежную к искусству тему духовности.
Платон, выпуская пар предыдущего спора, подождал, пока все наговорятся, и решил поделиться своим пониманием вопроса.
– «А что касается духовности – начал свою речь Платон – то
Есть потребители духовности, но есть и её ретрансляторы и генераторы!
Первые могут только потреблять духовность. И такие люди не могут считаться истинно духовными. Они бесполезные пустышки.
А можно через себя транслировать духовность. Это уже существенно лучше. От этого уже польза для окружающих. И такой человек полезен обществу!
А можно ещё и генерировать духовность! То есть, придумывать, изобретать – быть в этом вопросе законодателем «моды»! Причём делать это даже при незначительном потреблении духовности самому!
И такие люди есть истинно духовные! Может даже они в этом вопросе являются неким медиумом?!
Поэтому голословно обвинять конкретного человека только за то, что он недостаточно интересуется человеческим культурным опытом – опытом духовности, и обвинять его в бездуховности – нельзя, просто опрометчиво!
Вы можете знать всё о духовности всех предшествующих поколений человечества, но быть совершенно бездумным эгоистом, не транслировать этот свой опыт окружающим вас людям. Тем более не генерировать что-то новое, свежее, может даже более моральное в духовности (?), и при этом совершенно искренне, и не без основания – знания и опыт есть же – считать себя духовным человеком!? Хотя на практике всё конечно сложнее и запутаннее, но вместе с тем и проще!
Если всё это, сказанное сейчас мною, усреднить, то, чтобы быть истинно духовным человеком, надо конечно изучать человеческий опыт духовности, и как минимум, делиться своими знаниями с окружающими вас людьми, вести себя с ними согласно этим знаниям, быть примером для них, в каком-то смысле пока невежд.
А ещё лучше – генерировать что-то новое в духовности. Но это уже удел избранных – считайте – святых!».
Беседы продолжились и во время чаепития, практически дотемна.
– «Большому куску и рот радуется!» – выдала Ксения тривиальное, предлагая гостям очередные порции торта.
– «А маленькому?» – под смешок Виталия добавил Платон оригинальное.
Весь день и вечер пёс гостей Шима пытался заигрывать с котом Тихоном.
Но хозяин не допускал панибратства, своим шипением держа гостя на безопасном для себя расстоянии. Вскоре это надоело Платону, и он позвал негостеприимного кота к себе на колени.
– «Тиша, иди ко мне! Да, ты не бойся! Я бить не буду! Так, только немного пожурю… палкой!» – пошутил истинный хозяин, напоследок вызывая непринуждённый смех готовящихся к отъезду гостей.
И хотя последние темы несколько смягчили мрачное впечатление от начала их встречи, всё равно воспоминание о нём и разочарование от этого при расставании бросили Платона даже в жар.