Возвращение домой

Легер Дмитрий Витальевич

Когда до противника оставалось не более десяти шагов — прозвучала команда. Бипа и другие гномы из первого ряда, метнули дротики. Острые наконечники с крюками легко нашли цели, не прикрытым щитами. Строи сошлись. Глухо стуча древки копий встретились в поединках. Началось своего рода фехтование. Но гномам было сподручнее — каждое длинное копье держали сразу два специально обученных гука. А потому они легко пресекали любые попытки защиты и прицельно наносили точные уколы в шею или подмышку, где доспехи наиболее уязвимы. Нюх и несколько других гномов бросили щиты и ловко сиганули под копья противника. Низкий

рост и тут был подспорьем. Кода человек двумя руками держит копье и видит перед собой противника, то никак не ожидает атаки снизу. Да и не каждый закрытый шлем позволяет разглядеть, что творится под ногами. На четвереньках, проскользнув до самого строя противника, гномы обнажили кинжалы. Большая часть доспехов пехоты рассчитаны на то, чтобы защитить своего владельца от удара сверху, сбоку, сзади или спереди. И мало кто задумывается, как много различных щелей можно найти тонким кинжалом, если наносить удары снизу, с самого уровня земли. Перед Нюхом оказался большой выбор уязвимых мест в защите противника. Некоторые весьма интимные.

Но в бой еще не вступили главные силы неприятеля — крылатые всадники. Длинной колонной, сотня конников, неслись по равнине, закладывая большой крюк вокруг гукского каре. Крылья, с черными перьями, трепетали от встречного потока ледяного воздуха.

Упрямец неистово рвал поводья. Чтобы успокоить коня, Аргилаю пришлось спешиться и, отвлечься от созерцания битвы.

— Да что с тобой такое, мальчик? Ты, как с ума сошел.

Другие боевые кони вели себя смирно. Седоки косо поглядывали на мучения сэра Камня Ярости и посмеивались над новоиспеченным рыцарем.

— Кавалерия явно нацелилась ударить бородатым в тыл! — прокомментировал, происходящее на равнине, седоусый дворянин. — Где тайное оружие, что обещал нам король Бабах?

— Но, покамест, гуки неплохо справляются. — поддержал другой рыцарь в небесно-голубом налатнике. — Если так пойдет и дальше…

— Если так пойдет и дальше, — вступил в разговор сэр Коннор из дома Кларков. — То гномы справятся без нас. — он возвысил голос. — Братья! Неужели мы отдадим славу этой победы коротышкам?

Множество голосов, молодой и горячей Хадолской знати, прозвучали в поддержку прославленного рыцаря.

Сэр Ричард взревел, легко перекрыв всех своим могучим басом:

— Коннор, одумайся! К чему ты призываешь? Вы все поклялись служить королю и роду Винкрафтов! — могучий воин пустил своего громадного коня вдоль строя. — Мы выполняем приказ принца Дина! Мы останемся на этом холме, пока Его Высочество не повелит иного!

Жак схватил повод Упрямца и помог своему господину успокоить коня.

— Сэр, либо я зоркий, как крот, либо у подножия холма опять движение. Я определённо видел всадника. Тот двигался от шатра принца в нашу сторону.

— Что ты хочешь сказать? — уточнил Лаи, поглаживая шею Фельдбонского боевого жеребца.

— Хочу сказать, сэр, что теперь всадника там нет. И мне это совершенно не нравится. — хмуря сросшиеся брови, ответил маленький оруженосец.

— Скажу об этом сэру Мэрри. — решил Аргилай.

— Попробуйте, сэр, но сдается мне, он слегка занят. Сдерживать свору породистых гончих псов, почуявших добычу — непростое дело.

— Тогда скажи Борзому. — приказал Лаи. — Пусть возьмет

самых резвых коней и нескольких ребят…

— Выполнено, сэр! — с хитрой ухмылкой, поклонился человек, похожий на хорька. — Они уже в пути. Я знал, что Вы примете именно такое решение, сэр.

— Смотрите! Смотрите! — закричал один их рыцарей, указывая на равнину.

— Гонец? — встрепенулся сэр Коннор из дома Кларков, привставая в стременах.

Но нет, наблюдательный рыцарь заметил иное. Теперь это увидели все. Из центра каре гномов в осеннее небо поднимался столб дыма.

— Тьма и кровь, что за наваждение? — испугано воскликнул пожилой дворянин, обладатель седых усов

Крылатые всадники закончили маневр и перестроились. Смертоносный стальной черный клин стремительно разогнался, чтобы атаковать гномью черепаху с тыла. Прорвать строй, сломить сопротивление, растоптать противников — все это и многое другое кавалерия Хадна-ара отлично умела, и уже успела доказать свои навыки в битве при Драгане.

Заметив, приближающуюся, конницу неприятеля гномы еще плотнее сомкнули ряды и упрели копья в землю. Одновременно с этим горцы кангалы выставили свои алебарды, создавая второй ряд стального частокола.

Клин стремительно приближался, мерзлая земля летела кусками из-под копыт лошадей. Всадники обнажили длинные тяжелые мечи с воронеными клинками. Боевой клич, на неизвестном, на Севере языке, ревом взлетел над полем боя. До столкновения оставались считанные мгновения, когда гномий строй внезапно расступился. Из глубины каре, на крылатых всадников, гостеприимно взирали улыбающиеся деревянные морды животных. Они украшали осадные баллисты, заряженные огромными валунами.

— Жалкие подражатели! — заржал Жак. — Идея бить всадников камнями: принадлежит Вам, сэр Аргилай Камень Ярости!

Баллисты одновременно выстрелили. Ломая кости и сминая все, что встречали на своем пути, тяжелые валуны разметали плотный кавалерийский строй, оставляя в нем длинные сквозные прорехи. К громкому шуму боя, добавился треск, скрежет метала о камень, крики боли и ржание умирающих лошадей. Оставшиеся в живых крылатые всадники, потеряли свое построение и не решились атаковать гномью черепаху в лоб. Кавалерия Хадна-ара повернула своих скакунов, чтобы перестроиться и зайти на новый атакующий маневр.

Но не тут-то было! Гномам было мало лишь отразить нападение. Кровожадные гуки попробовали крови черных всадников и вошли во вкус. Боевые рога пропел атаку. Из каре выкатилась большая трехколесная телега. Выкатилась сама, никем не запряженная. Рядом с единственным передним колесом располагался котел, столь солидного размера, что в нем можно было сварить сразу четырех коров. Из трубы, на крышке котла, валил черный дым. Сам король Бабах, в великолепных золоченых латах, восседал в резном деревянном кресле, установленном посреди телеги. Рядом с креслом располагались две большие бочки, от которых в студеное осеннее небо поднимался густой белый пар. От бочек шли медные трубки, присоединенные к длинному металлическому стволу. Тот в свою очередь воинственно торчал над передним колесом и заканчивался тонким раструбом, формой, очень знакомой любому мужчине.