Возвращение домой

Легер Дмитрий Витальевич

На холме, где расположилась кавалерия Хадола, воцарилось смущенное молчание.

— Это ведь не то, что я думаю? — разглядывая солидный ствол короля Бабаха, обескураженно спросил Аргилай.

— Именно то! — с видом эксперта, заверил Жак Стальные Яйца. — Тайное оружие гномов.

— Не думал, что гномы настолько комплексуют из-за своего, ммм, — Лаи, попытался подобрать нужное слово. — Минимализма.

— Сущий пустяк — как говаривал мой папаша. — кивнул оруженосец.

— К-ха, вот, что значит мастера на все руки. — одобрительно пробасил сэр

Ричард Мерри. — Это тебе не носок подкладывать!

Король Бабах дернул рычаг, и телега лихо рванула вдогонку за остатками крылатых всадников, быстро набирая скорость, способную потягаться с самыми резвыми скакунами. Бешено работающие поршни под днищем телеги, сливались в сплошное размытое пятно. Его Величество ловко крутанул вентиль, наводя свой длинный металлический ствол на конницу врага, и нажал ногой педаль. В бочках забулькало, медные трубки затряслись. Тонкий раструб ствола пару раз дернулся, изверг облако пара, а затем из него прыснула мощная струя кипятка.

Непробиваемые черные доспехи, защищающие своих владельцев от стрел и мечей, оказались беспомощны против высокой температуры. Кипяток проникал в каждую щель, обжигая людей и животных. Все, кого касалась, струя короля гномов, падали на землю и бились в конвульсиях от страшной боли.

За телегой бежали несколько десятков пеших гномов, закованных в позолоченную броню, почти такую же, как у Его Величества — личная гвардия короля Бабаха, набранная из самых могучих и опытных бойцов. Каждый гном нес в руках увесистый молоток и тонкий кинжал, больше похожий на большой гвоздь. Подбегая к, упавшему с коня, крылатому всаднику, гном вставляли в щель забрала кинжал, и хорошенько прикладывался по нему молотком. А если противник лежал на животе, то кинжал вставлялся в другое уязвимое место.

Холм взорвался криками радости.

— Король Бабах! — кричали рыцари, вскидывая обнаженные мечи.

Это была еще не окончательная победа, но огромный шаг на пути к ней. Крылатых всадников гнали по полю, сбивали с коней струей кипятка и добивали на земле. Копейщики оказывали последние попытки сопротивления, несли огромные потери, но не собирались отступать. Люди лорда Джордана прекрасно понимали — предатель может найти легкую смерть лишь в бою. Остатки пехоты врага горцы добивали алебардами.

— Славься ствол короля Бабаха! — ликовало Хадолское дворянство. –

Славься союз людей и гномов!

— Самое время ударить и гнать врага до самого Хадна-ара! — прокричал сэр Коннор из дома Кларков. Кони рыцарей гарцевали от всеобщего возбуждения. — Где же гонец принца Дина?

И сэру Коннору из дома Кларков ответили.

Громкий протяжный рык родился в глубине вражеского лагеря. Поднялся в небо и пролетел над полем боя, заставляя все живое сжаться от страха и покрыться бисеринками холодного пота. Проникая через уши в каждую клеточку тела, этот рык извлекал из подсознания самый древний, первобытный ужас: немое оцепенение жертвы перед могучим хищником.

Глава 18. Конец всей надежды

От лагеря неприятеля на берегу озера, в направлении строя гномов, по степи неслись две дюжины чудовищ из самых

жутких кошмаров. Ростом на голову выше конного всадника. Плотные и развитые мышцы покрывала кожа буро-коричневого окраса, структурой похожая на кору старого дерева. Голову, с покатым лбом и массивной нижней челюстью, венчали, загнутые вперёд, острые рога. В огромной вытянутой, как у крокодила пасти, виднелись острые клыки. Передвигаясь на двух нижних конечностях, существа помогали себе более длинными передними, которые оканчивались шестью огромными, размером с рыцарский меч, когтями. На спине вдоль позвоночника располагались пять шипов — больших в районе головы и укорачивающихся к хвосту.

— Что это за кошмар? — пробормотал, враз севшим голосом, сэр Коннор из дома Кларков.

— Шестипалые… — пробормотал Жак Стальные Яйца. Нервно облизывая пересохшие губы, оруженосец прилип глазом к своей Зрительной трубе. — Гром Пустыни, Дыхание Смерти, как называют их на крайнем юге. Чудовища, созданные магией. Самые сильные хищники пустыни. Никогда не думал, что их можно дрессировать.

— Откуда ты столько знаешь? — поразился Аргилай.

— Сэр, — Жак на секунду оторвался от своей трубы. — Как я уже говорил: я крайне полезный человек. — он вновь приложился глазом к линзе. — Как же они управляют шестипалыми, драть их за ногу?

У гномов не было времени выяснять ни имя нового противника, ни кем он выведен.

Рог дал сигнал.

Строй сомкнулся еще плотнее. Щиты легли краями друг на друга, на манер рыбьей чешуи. Второй ряд бойцов прикрыл первый ряд щитами сверху. Копья и алебарды просунули в щели, превращая гномью черепаху в ежа, ощетинившегося иглами.

Шестипалые шли в атаку, как быки — низко нагнув головы и выставив изогнутые рога. Рев двух дюжин глоток огласил поле боя, заставляя кровь стынуть в жилах.

Гномы вздрогнули, но не отступили. Строй крепко держал позицию.

Бойцы Хадна-ара, не успевшие уйти с пути чудовищ, гибли от ударов рогов и огромных когтей. Шестипалые не разбирали где свои, а где чужие, они убивали все живое до чего могли дотянуться. Вперед их вела слепая животная ярость.

— Бросай! — прозвучала команда на гукском языке.

Но дротики отскочили от буро-коричневой шкуры, не причинив вреда.

За мгновение до столкновения со стеной щитов, монстры присели на задние лапы и прыгнули. Легко перемахнув строй, шестипалые приземлились в центре гномьего каре, где находились телеги с ранеными, лекари и инженеры при баллистах. Началось смертоубийство.

Холм, где среди деревьев пряталась тяжелая кавалерия, объяла гнетущая тишина. Дворяне с ужасом взирали, как доселе невиданные чудовища уничтожают несокрушимое воинство гномов. Словно лисы, ворвавшиеся в курятник, шестипалые крушили, рвали и убивали.

Осознание того, что победа за короткий миг превратилась в поражение, а вернее в полный разгром и тотальное уничтожение — глыбой льда обрушилось на рыцарей. Страх сминал волю и сковывал мысли. Хотелось бросить все и бежать, спрятаться, зарываться в землю. Сделать, что угодно, только не встретиться с этим кошмаром, не стать обедом шестипалых.