Возвращение домой

Турлякова Александра Николаевна

– Я хочу, чтобы ты связался с ней… Потом, когда попадёшь в город… – Дюпрейн смотрел так, что Джейк не смог бы отказаться. Это была просьба, обращённая к товарищу, к тому, кому Дюпрейн доверял самое дорогое, самое ценное… Доверял ему свои чувства, личные чувства, свою память о ЛЮБИМОЙ женщине, – Я хочу, чтобы она знала. ЗНАЛА… – на этом слове он сделал особое ударение, – и не ждала…

– Вы ещё вернётесь, господин капитан! – заговорил Джейк поспешно, с жаром, и сам почти не веря в свои слова, – Сами встретитесь…

– Стоп! – Дюпрейн вскинул руку, раскрытую ладонь, жестом заставляя Джейка замолчать, не давая ему договорить, – Ты же

и сам в это не веришь… И я не верю… Но всё это меня уже не волнует. Я уже всё решил!.. Но с Линдой ты свяжешься! – капитан смотрел, не моргая, и отвернулся только тогда, когда Джейк, соглашаясь, опустил голову на грудь, уставившись на кисти сплетенных рук.

– Ну, вот и хорошо! – по голосу было понятно, что Дюпрейн доволен, словно одна из тяжелейших проблем или забот благополучно разрешилась. – Линда Маккинли… Запомни! Она работает в Центре Репродукции человека, в Ниобате… Ты найдёшь её легко, через ОВИС… без спецкода…

Какое-то время они оба молчали. Дюпрейн лежал, не шевелясь, бледный. Это только себе он казался прежним: сильным и твёрдым. Но Джейк-то видел, что это не так. Этот человек уже потерял желание жить. Потерял вкус к жизни… Всё для себя решил и оставался непреклонен… Джейк видел это и никак не мог понять, как же Дюпрейн собирается умереть. Он решил отослать их подальше и остаться здесь, в ожидании сионийских солдат. Если повезёт, ему, как военнопленному, окажут помощь. Они обязаны ему помочь! Значит, ещё не всё потеряно для него… А они к этому времени должны уйти за реку, на другой берег Чайны…

– Когда я попаду им в руки, они многое узнаю… И о вас узнают, – опять заговорил Дюпрейн. Казалось, ему удалось прочитать мысли Джейка: так неожиданно он сменил тему разговора, – Нет, не потому, что я слаб и могу не выдержать допроса. Нет! В себе я уверен… Но сионийцы пользуются специальными уловками… Слышал когда-нибудь о «Триаксиде»? Наркота!.. Но она здорово развязывает язык. Любому!.. После него у двоих из трёх мозги не выдерживают… Повезёт одному… самому счастливому… И почему один выдерживает, а другой – нет, не знают до сих пор… – Дюпрейн невесело усмехнулся. – Интересно, а мне бы повезло?..

Джейк промолчал. Он что-то слышал о «Триаксиде». Запрещённый наркотик. Официально во всех трёх мирах. По крайней мере, так о нём говорилось в справочнике… Сильнодействующий препарат, открытый совсем случайно сионийскими медиками. Поначалу о «Триаксиде» отзывались очень даже хорошо, особенно психиатры и врачи спецклиник. О наркотических свойствах изобретения узнали не сразу… А потом им заинтересовались представители Внутренней Разведки… Заинтересовались настолько, что Межпланетная Комиссия по вопросам медицины была вынуждена запретить «Триаксид». Хотя никто не даёт гарантии, что сионийские разведывательные службы прекратили дальнейшие исследования интересного для них препарата, не зря же говорят о том, что они всё ещё используют его при допросах.

– Но меня волнует другое. Совсем другое! – Дюпрейн перевёл взгляд на Джейка, скосив глаза, – Индикатор личности!.. У вас, у четверых, его нет!.. У всех, кроме меня… С индикатором я бы не хотел попасть к сионийцам, – капитан замолчал и надолго. И Джейк молчал, не до конца понимая, к чему клонит Дюпрейн. Тишину нарушал только гром, медленно накатывающий с запада. Оглушительные раскаты, интервал между которыми становился всё короче. В минуты тишины начинало звенеть в ушах, пронзительно и тонко, неприятно, как будто комар кружился рядом.

Дюпрейн

заговорил, но начала Джейк не услышал, видел лишь глаза капитана, видел, что он говорит что-то, но сумел разобрать всего несколько слов:

– …связь с Органами… через индикатор… плохо, если узнают… плохо не только для вас…

Видимо, капитану было, что скрывать. Какие-то факты государственной важности… Поэтому он и нервничал сейчас… Опять думал о ком-то в первую очередь…

– Неужели нельзя его как-то сломать? – Дюпрейн смотрел так, словно ждал опровержения.

– Можно! – Джейк ответил не сразу. – Алмаар смог… Однажды… Но это сложно очень… Про такое одни «информаторы» знают, да и то не все… – Он не договорил, неожиданно вспомнив себя в полицейском участке, ещё в городе. Его же без индикатора даже слушать не стали… Ни одному слову не поверили… До того дня Джейк и не предполагал, что индикатор – такая уязвимая вещь… Даже представить себе не мог!.. И как пострадал из-за этой мелочи… До сих пор, вот, на этой планете, на положении рядового… Выберись попробуй на Ниобу, не имея документов…

Дорого бы он заплатил за свою целую капсулу! За свой индикатор! За тот, который носил в себе с рождения… А капитан сейчас хочет сам от своего избавиться… А как же жить потом? Без всех этих данных! Попробуй собери их, когда понадобятся! И в неделю не уложишься, даже если и ОВИС подключить со всеми их возможностями. Это же сколько информации собрать, да проверить, да подтвердить – с ума сойти!

– Алмаар? – Дюпрейн смотрел недоверчиво, с улыбкой, – Этот уголовник?

– Он бывший «информатор», господин капитан! Я уже как-то говорил вам… – Джейк стиснул кулаки, уставившись на побелевшие костяшки, со вздохом глянул на Дюпрейна исподлобья, из-под нахмуренных бровей. Серьёзный и никогда не перечивший, но сейчас упрямый и недовольный, – И это он, Алмаар, сломал мой индикатор… Сволочь!.. – последнее слово вырвалось у него против воли, сквозь стиснутые зубы.

– Хотите, я позову его?! – Джейк предложил неожиданно, словно сам устыдился того, что чувства его вырвались наружу. Дюпрейн и слова сказать не успел, а Тайлер был уже возле края ямы. Быстрый и ловкий – и это при его-то росте! Проводив его глазами, Дюпрейн слабо улыбнулся. Глядя на рядового Тайлера, он почему-то вспоминал себя молодым. Таким, каким он был когда-то: порывистым до неосторожности, но честным, искренним. Нет, Тайлер даже серьёзнее, от этого и выглядит старше своих лет… У него за плечами Гвардия. Пускай неоконченная, но в сравнении с другими ребятами это огромный плюс, особенно в их ситуации…

За Тайлера Дюпрейн был спокоен, был уверен: этот парень выберется и не из такой передряги. «Как мы тогда ловко с минами управились! Ловко! Всем на зависть… – Дюпрейн опять улыбнулся и вздохнул одновременно, – Да-а, не судьба была в ту ночь погибнуть. Не судьба… Да, хорошо, что я его всё-таки вместо себя оставил! Хоть немного, а всё же спокойнее на душе…»

Шорох заставил Дюпрейна открыть глаза: Алмаар, бледный и заметно осунувшийся, будто и не он совсем, сидел на корточках, а Тайлер объяснял ему что-то совсем неслышно. И вдруг они оба разом посмотрели на капитана. Алмаар при этом поджал губы, чуть закусив нижнюю, и склонил голову к левому плечу, щуря глаза. Нет! Это был прежний Алмаар! Даже ухмылочка на губах всё та же, нагловатая, бросающая вызов. И Дюпрейн подумал в этот момент: «Ошибся! Я слишком доверился этому человеку… И теперь поздно хоть что-то менять!..»