Возвращение домой

Радецкая Станислава

Что касается Агнес, то ей пришло целых три письма от предполагаемых родителей, и она грустно - и оттого грубо - пошутила, что теперь может зваться едва ли не баронессой, и едва ли какая баронесса когда-либо скоблила пол в таверне. Она по-прежнему вела жизнь простую и уединенную, избегая людей, хотя те были не прочь

поглазеть на нее и почесать языки. Агнес призналась мне, что толком не помнит даже, как ее звали раньше, и что жизнь среди людей ученых и воспитанных совсем не по ней, поскольку она боялась сделать что-либо не так, когда находилась в чистом доме. При наших встречах она всегда вначале вела себя скованно, но уже не боялась моих прикосновений и не пыталась ударить меня чем-либо, когда я оказывался слишком близко. Отец не одобрял наши встречи, и матушка вздыхала, когда я говорил, что мы виделись - думаю, что они боялись, что я женюсь на ней, но Агнес в итоге неожиданно вышла замуж за какого-то солдата.

Перед ее свадьбой, когда мы виделись в последний раз (я должен был опять уйти в море, поскольку оно стало моей болезнью и страстью), я заговорил с ней о минувшем и еще раз поблагодарил ее за то, что она принесла мне одежду в ту давнюю ночь и заставила старуху отворить дверь. Она удивленно взглянула на меня и пожала плечами.

– Я этого не делала. Ты тогда был таким...
– Агнес замялась, но все же прямо сказала: - чистеньким, таким вежливым. Наоборот, я хотела, чтобы тебе было плохо, как мне. Как всем, кто был в этом доме.

– Тогда почему ты предупредила меня и проводила к лодке?
– недоверчиво спросил я. Почему-то мне стало обидно от ее слов, хоть, по словам окружающих, я сильно изменился за прошедшее время.

– Старуха попросила меня, - сказала она честно, перебирая шитье на коленях.
– Она, конечно, ругалась и распускала руки, но она очень жалела

всех, кто попадал в руки пиратам. Она отворила тебе дверь, и это она принесла твою одежду.

– Вот как...
– произнес я в ошеломлении. Я никак не мог даже предположить, что у старой ведьмы окажется доброе сердце.
– Подумать только, а я думал, что это она - главное зло в том доме...

– Ты ошибался, - с легким превосходством сказала Агнес.
– Мужчины вообще мало что понимают.

Она засмеялась - она смеялась редко, и у нее был очень приятный смех - и неожиданно впервые поцеловала меня в щеку. Я прикоснулся к тому месту, где оставался невидимый след ее губ, и Агнес пояснила мне:

– Не сердись. Ты стал мне родней брата. И для меня ты сделал больше, чем я для тебя.

– Тогда бы ты могла выйти замуж за меня, чтобы отплатить мне, - проворчал я.

– Не-а. Во-первых, ты слишком много обо мне знаешь, - загнула она палец, - во-вторых, мы не были бы счастливы... Уж больно ты задумчивый! А, в-третьих, ты мне никогда этого не предлагал. Вот так-то!

Она была права, и мне нечего было ей возразить.

Что ж, в итоге эта история оказалась ясной, как день, и закончилась благополучно, словно в сказке. Но лишь одно темное пятно в моей памяти и душе мучало меня, и я никогда не рассказывал о нем даже Агнес и ближайшим друзьям. Я так никогда и не узнал, видел ли я на самом деле призрака или все это было воспаленным бредом, если и вовсе не стало мне мерещится лишь после того, как все произошло. Я думаю, что никогда об этом и не узнаю. Порой меня гнетет эта тайна, но мне кажется, что все к лучшему - ибо мир, где могут водится призраки, безголовые скелеты и ведьмы, не стоит стремиться познавать.

Хлопот хватает и в этом.