Возвращение джинна

Головачев Василий Васильевич

Люди ощутили болезненный удар по нервам, словно их выдернули из защитных коконов и окунули в кипяток.

Вскрикнул Филимон, что-то прошептал Роман.

— Назад! — прохрипел Артем, еле ворочая языком.

«Големы» метнулись к выходу из зала…

Глава 9

«ЧЕЛОВЕКОЧЕРВЬ» И МОЛЛЮСКОР

Прошлое давало о себе знать. Селим фон Хорст остался человеком, побыв в шкуре Червя Угаага и вернув себе человеческий облик с помощью Артема Ромашина, которому был чрезвычайно обязан. Но память Червя нередко просыпалась в самое неподходящее время, без каких-либо предупреждений, и Селим превращался в странное существо-симбиота,

живущее чуждыми человеческому обществу законами. Если это случалось, когда он был один, ничего особенного не происходило. Если же «червь» просыпался, когда Хорст находился в компании, люди пугались и дело доходило даже до лечения нервных срывов, а затем и до судебных исков. После очередного такого случая, закончившегося истерическим визгом правозащитников, отстаивающих «права людей жить спокойно» и предлагавших «ограничить права монстров», хотя он в принципе ничего плохого не сделал, только напугал мадам министершу из Комиссии по социальному страхованию, на несколько секунд превратившись в чешуйчато-металлического «удава», Селим и решил отойти от дел и поселился в родовом имении Хорстов, принадлежащем еще прапрадеду Эриху Дитмару Хорсту, который получил право жить в отдельном коттедже «за большие заслуги перед Отечеством».

Первое время было трудно.

Ульрих исчез из жизни деда и больше не появлялся.

Женщина, с которой Селим встречался, увидев однажды, как во сне трансформируется тело лежащего рядом мужчины, едва не заработала инфаркт и ушла.

Родственники тоже не изъявляли желания выказать бывшему полковнику контрразведки СБ свое расположение, привыкнув к уютной размеренной жизни.

И Селим Дельвиг Базил Мария фон Хорст остался один.

Конечно, он переживал.

Никого ни в чем не упрекал, ничего ни от кого не требовал, ничего ни у кого не просил. По его глубокому убеждению, жизнь была прожита не зря. Он сам выбрал путь и следовал по нему до конца. Мог бы послужить людям и еще, сил хватало, желание не угасло, но драма на Полюсе Недоступности, едва не прервавшая жизнь, все же не позволила ему уйти из Службы так, как он хотел. Не героем, нет, геройством он переболел еще сорок лет назад, но — с почетом, востребованным человеком. Да и просто человеком. Не сложилось. И Селим затосковал, начал было пить, но организм перестал воспринимать алкоголь как расслабляющее средство. Для Червя Угаага, живущего в глубинах психики, алкоголь являлся ядом, и некие структуры тела просто разлагали его в крови, нейтрализовали, сколько бы Селим ни выпил.

Тогда Хорст привел имение прадеда в порядок и начал заниматься разведением диковинных растений, а также генетически модифицированных цветов, соединяющих разные фенотипические признаки. Через четыре с половиной месяца участок превратился в удивительный сад, хандра прошла, и Селим почувствовал себя почти счастливым человеком, обретя вдруг смысл жизни.

Визит бывших соратников и друзей, Игната Ромашина и Владимира Калаева, несколько поколебал его душевное равновесие, «взъерошил» память, но из колеи не выбил. Селим не помышлял возвращаться в стихию вечной погони за призраком «общечеловеческой безопасности», считая свою миссию выполненной.

Однако второй визит Ромашина-старшего и начальника отдела внутренних расследований заставил фон Хорста вернуться из уютного внутреннего мирка в мир внешний, гораздо более неспокойный, несправедливый и недружелюбный. Мир, почти оторванный от Природы многими поколениями людей, живущих одним днем и не думающих о будущем.

На этот раз Селим пригласил гостей домой, и они сели пить чай на веранде, хотя хозяин видел, что друзья торопятся и с трудом скрывают свое нетерпение.

Витс принес

чайный сервиз, все трое разлили чай по чашкам: Калаев — черный, с розмарином, Игнат — зеленый, Селим — китайский белый.

— Как вам мое хозяйство? — полюбопытствовал хозяин, сделав крупный глоток. — Нравится?

— Безусловно, — промычал Калаев, сдерживаясь.

— Красиво, — поддержал его Игнат.

— Понятно. Вам не до того. Что-то случилось?

— Пропал Артем, — сказал Калаев. — Мы хотели…

— Давайте с самого начала, — сказал фон Хорст.

Гости переглянулись.

— Начни ты, — предложил Калаев, — я нервничаю.

Игнат отставил чашку, посмотрел в глаза Селима, на дне которых стыла мудрая печаль.

— Предысторию ты знаешь. Артем нашел тоннель, проделанный в лунной коре, вероятнее всего, Червями, и проник в него.

— Один?

— Всего их было четверо, группа поддержки Романа Мигули, по двое в «големах». Они доложили, что пробили реголитобетонную пробку, которой кто-то заделал вход в тоннель, проникли внутрь. Потом «голем» Мигули завалило — обрушился потолок тоннеля.

— Ловушка?

— Несомненно. В процессе продвижения в глубь тоннеля пришлось нейтрализовать еще две ловушки. В конце концов они пробились в пещеру, нашли кабину метро…

— С кодированным выходом, естественно, — вставил Калаев.

— Но главную находку они обнаружили в другом зале.

— Моллюскора?

Игнат прищурился, глянул на Калаева, встретил его ответный озадаченный взгляд.

— По всем признакам — мертвого моллюскора.

— Возможно, это тот самый моллюскор, что помог нам в войне с «джиннами», — сказал Калаев.

— Вряд ли, — не согласился Игнат. — Хотя по некоторым данным тот робот после боя с «джиннами» в поясе Койпера зачем-то посещал Луну, а потом кольцо Сатурна.

— После чего исчезли практически все бриллиантиды, за которыми охотились дайвингеры. Наверное, он их собрал и уничтожил. Либо унес с собой.

— В общем, Артем и группа Мигули исчезли.

— И мы не знаем, где они сейчас. Во всяком случае, на вызовы никто не отвечает, а бриг «Гордый» перестал слышать маяки «големов».

— Пустите по их следу спасателей, — пожал плечами Селим.

Игнат и Калаев обменялись взглядами.

— Мы не хотим поднимать шум… раньше времени, — признался начальник отдела внутренних расследований. — Судя по отсутствию реакции Ордена на поход наших ребят, братья Ордена еще не пронюхали об этом и не знают, что их тайна раскрыта. Вот почему нужна еще одна серьезная поисковая экспедиция.

— А так как опытнее тебя косменов мы не знаем, — добавил Игнат, — мы пришли к тебе. Помоги разобраться с ситуацией.

Селим допил свой чай, вызвал домового. Витс утащил поднос.

— Не вижу причин, по которым нельзя было бы объявить тревогу.

— Мы не хотим поднимать лишний… — нетерпеливо начал Калаев.

— Это не причина. На кону жизнь людей.

— Если в Луне сидит моллюскор, — тихо произнес Игнат, — лишь ты один способен поговорить с ним и выяснить, что произошло. Остальные парни, какими бы крутыми профи ни были, с этим делом не справятся. Риск слишком велик.

— А для меня, значит, не слишком велик, — усмехнулся фон Хорст.

— Если ты боишься… — хмыкнул Калаев.

— Я могу пойти с тобой, — перебил его Игнат, бросив короткий предупреждающий взгляд. — И готов разделить с тобой любой риск.

— Спасибо, не надо.

— Ты согласен?

Фон Хорст поднялся, подошел к перилам веранды, заложив руки за спину. Долго смотрел на свой сад, благоухающий цветочными запахами. Потом негромко сказал:

— Мне надо побыть одному.

— Ты… не согласен? — пробормотал Калаев.