Возвращение джинна
Шрифт:
— Эй, требую синхронного перевода на нормальный человеческий язык, — возмутился Жозеф.
— Хватит трепаться, — сказала Ираида. — Как мы узнаем, добрался зонд до камеры или нет?
Ульрих подошел к вириалу управляющего аппаратурой инка, тронул одну из светящихся иголок, и над «бананом» вириала развернулся трехмерный объем видеопередачи. Камеры зонда видели пока лишь гладкую трубу энерговода, поднимавшегося вертикально вверх, к «усыпальнице» моллюскора. Длина энерговода, по расчетам Хорста, не превышала двухсот метров, но так как двигался зонд неторопливо, замеряя параметры
Изображение трубы энерговода стало дергаться, искажаться, мерцать. Защита зонда не выдерживала «дыхания» моллюскора, влияющего даже на внутриядерные процессы, и видеоаппаратура начала давать сбои.
— Он не взорвется? — с тревогой проговорил Стив. — На такие силовые перепады защита зонда не рассчитана.
— Не каркай, — сквозь зубы процедил Ульрих. — Должна выдержать. На Полюсе мы запускали зонды в могильники пачками, и они возвращались.
— То было на Полюсе, там сидели «джинны», а тут — моллюскор…
— Один черт!
Изображение в виоме дернулось в последний раз и пропало. Объем передачи превратился в серое дымное облако с искрами внутри.
— Я же говорил…
— Пошел в задницу! Инк программы и без наших подсказок справится с заданием.
— Надо было задублировать систему или разделить на…
— Заткнитесь оба! — оборвала спорщиков Ираида. — Мы можем чем-то помочь?
— Чем вы можете помочь? Разве что молчать в тряпочку. Понадобится рабсила, я вас позову.
Ираида раздула ноздри, с трудом сдержала гневный ответ, но взгляд ее был красноречив: она терпела высказывания ксенолога вынужденно, обещая разобраться с ним позже.
Прошла минута, другая… пятая…
Объем видеоперадачи по-прежнему оставался серым бесформенным облаком, лишь изредка обнаруживая судорожные попытки показать какое-то непонятное движение.
— Я думаю, нужен ретранслятор, — заметил Жозеф.
— Ты еще и думаешь? — саркастически оскалился Ульрих. — Чем же, если не секрет?
Жозеф оглянулся на Ираиду, пожал плечами.
— Корой головного мозга…
— Как же ты можешь думать корой головного мозга, если она тебе досталась от дуба?!
— Хорст! — ледяным тоном бросила командир отряда. — Перестань издеваться! Он дело говорит. Надо было запустить видеотранслятор.
— Никакой транслятор тут не поможет, умники. В условиях асимптотической свободы Гейзенберговской константы электромагнитные поля в здешнем континууме затухают гораздо быстрее, в соответствии с кубом расстояния, а не с квадратом.
— Сам умник, — буркнул оскорбленный Жозеф.
— А ты как думал.
— Прекратите! Хорст, что мы можем сделать?
— Ничего…
Однако и сам Ульрих не вытерпел неизвестности. Спустя еще пять минут он вдруг сорвался с места и нырнул в отверстие «зрачка», крикнув:
— Ждите, я догоню его…
Голос ксенолога истончился до писка, пропал.
Никто ничего не успел предпринять, даже Ираида, имевшая отличную реакцию.
— Стой! — запоздало крикнула она. Оглянулась на охранников. — Я за ним! Фердинанд, жди минуту и следуй за нами! Остальные — здесь!
Она скрылась в отверстии, прорезавшем бельмо «глаза Мраг-Маххура».
Резко стемнело. Свет из пещеры с энергососом сюда не доставал.
Ираида включила фонарь, и в глаза брызнули блики отраженного от стен канала луча. Стены его были настолько гладкими, что казались покрытыми тонкой пленкой ртути.
Труба уходила вверх, как ствол огромного ружья, готового выстрелить пулей — человеком.
Ираида передернула плечами, хотя никогда не считала себя робкой или вообще трусихой. Но таинственная, полная призрачных теней атмосфера подземелий подействовала и на нее.
— Ульрих!
Кто-то посмотрел на женщину сверху, огромный, тяжелый, грозный, злобный.
Она вздрогнула, замедляя движение.
— Ульрих! Отзовись!
Еще один чужой взгляд, полный недоумения и недовольства. Ираида вдруг осознала, что это отреагировал на ее приближение заключенный — моллюскор. На всякий случай приготовила к стрельбе «универсал», хотя понимала, что ни «универсал», ни любое другое оружие боевому роботу иксоидов, владеющему магическими приемами, не причинит вреда.
Вот и конец трубы.
Перед женщиной распахнулся огромный зал, освещенный зыбким призрачным светом, исходящим от двухсотметровой высоты полупрозрачного кожисто-перепончатого яйца посредине. Внутри яйца пульсировало неяркое пламя, создающее впечатление вращавшегося потока жидкого металла. И этот металл казался живым и неживым одновременно, слепым и зрячим, грозным и беспомощным. Глядя на него, можно было поверить в любую сказку и легенду о «всемогущих джиннах», способных разрушать, убивать, калечить, уничтожать миры или создавать любые вещи, предметы, сооружения, планеты и целые вселенные.
Текучий металл внутри яйца приостановился, посмотрел на замершую гостью — слепо и больно!
Ираида очнулась, начала озираться, понимая, что долго мощное пси-давление монстра не выдержит. Да и защита скафандра не справлялась с перепадами «чужих физических законов» внутри могильника, то и дело переключая систему поддержки рабочего режима с нагрева на охлаждение.
Ульриха она обнаружила не сразу.
Из-за просачивающейся в зал сквозь дыру в полу атмосферы планеты, вместе с «евклидовой метрикой», происходили странные явления взаимодействия и «аннигиляции» разных физик, и по залу носились удивительные призрачные вихри, смерчи, рои молний, клочья ажурной «пены» и тающие световые конструкции необыкновенной — фрактальной красоты. Поэтому ориентироваться в этих условиях «шатания пространства» было трудно. Однако Ираида все же нашла ксенолога и зонд — в ста шагах от пульсирующего кожистого яйца и направилась к нему.