Возвращение джинна

Головачев Василий Васильевич

— Это и есть твой центр управления? — пробормотал озирающийся в растерянности Роман. — Интересно, каким образом ты заставишь его работать, даже если он еще не совсем дохлый?

Артем опомнился, перестал прислушиваться к тишине зала, подплыл к «беседке», венчающей щупальце. С минуту разглядывал сооружение, проверяя свои ощущения.

— Всем отойти!

— Это почему? Что ты собираешься делать?

— Это центральный нервный узел ковчега, я имею в виду весь зал. Эта «беседка» должна играть роль программатора.

— С чего ты взял?

— Ковчег гиперптеридов аналогичен

этому, а он тоже имел программатор, ну, или считыватель файл-команд. Я попробую сыграть роль такого файла.

— А ты уверен, что корабль способен летать?

— Судя по всему, он просто законсервирован и ждет команды. Неужели не чувствуешь, что у него есть энергия?

— Я не экстрасенс, как твоя жена. К тому же это опасно. Давай и я с тобой пойду.

— Нет! Вы подождете результата подальше отсюда.

Безопасники Мигули переглянулись. Роман покачал головой.

— Не стоит делать из себя героя, а из нас послушных солдатиков. Если с тобой что-нибудь случится, мы все равно не сможем выбраться на Землю самостоятельно. Рисковать — так всем вместе.

Артем почувствовал, как запылали щеки, с трудом удержал резкое слово, отвернулся.

— Рисковать следует одному…

— Ошибаешься, мы все сидим в одной лодке.

— Хорошо… попробуем вместе.

Пролезли между перепонками и тяжами внутрь «беседки», расположились в центре, имевшем несколько углублений. Взялись за надежный корпус «мустанга».

— Что дальше?

— Надо включить его…

— Как?

Артем снова вспомнил свой первый опыт изучения ковчега гиперптеридов. Источником энергии для корабля «птице-насекомых» служил один из «джиннов». Может быть, и в корабле Червей использовался тот же принцип? Только почему в таком случае атмосфера внутри гиганта не насыщена специфическими «эманациями» свирепой воинственности? Не потому ли, что «джинн» давно «откинул копыта», погас, умер? Или все же просто «уснул»?

— Его надо разбудить.

— Кого?

— «Джинна». Черви использовали боевых роботов в качестве источников энергии.

— Но мы никого по пути не встретили.

— Потому что робот занимает один из нижних трюмов, мы до него не дошли.

— И как же ты собираешься его будить?

Вместо ответа Артем развернул турель «универсала» на плече и выстрелил в кольцо, созданное телом Червя вокруг центральной колонны. Сгусток плазмы проделал в кольце огненную дыру, и в то же мгновение оно развернулось, приобретая повадки живого удава, упало на пол отсека, судорожно извиваясь, с гулом задело колонну хвостом (или головой?) и… начало разваливаться на лохмотья, на части, как истлевшее за безмерное количество пролетевших лет изделие каких-то разумных существ.

— Да он же живой! — оторопело проговорил Роман.

— Нет, это всего лишь пароксизм жизни. Червь давно и безнадежно мертв. Не понимаю, что он здесь делал. Разве что… сосал энергию у «джинна»? Через эту колонну?

Артем еще раз выстрелил.

На этот раз плазменная «пуля» угодила в складку колонны, но не пробила ее, а заставила вибрировать и содрогаться, словно после удара дубиной.

В тот же момент все почувствовали странный толчок, поколебавший

весь объем зала и тела людей — снаружи и изнутри одновременно.

Колонна посветлела, стала прозрачной, а в ней вздулось прозрачно-лиловое пламя, сквозь которое на землян слепо и в то же время пристально посмотрел кто-то большой, грозный и холодный, как айсберг. «Беседка», где расположились безопасники, конвульсивно вздрогнула, заиграла змейками лиловых молний.

— Что происходит?! — прошептал Роман.

— Он проснулся! — глухо ответил Артем. — Теперь будьте внимательны! Ничего не говорите! Думайте только о цели — как нам попасть на Землю. Или на Полюс Недоступности. Сосредоточьтесь на движении! Возможно, он нас поймет…

Пламя внутри гигантской колонны заиграло сильнее, складываясь в призрачный облик неведомого зверя. Стены зала обежала судорога. Все строения отсека наполнились жемчужным светом.

Ковчег ожил!

А затем землянам показалось, что стены «беседки» сократились как мускулы человеческой руки и раздавили всех четверых! Наступили тьма, тишина и покой…

Глава 18

ЗАВАРУХА

Корвет «Биг-Бен» пограничной службы Сатурна, ведомый экипажем из четырех человек под командованием шкипера Джона Уиндэма, скользил над краем кольца А, совершая обычное космографическое патрулирование, когда внизу, примерно в ста семидесяти километрах, в сплошном искрящемся зернистом поле кольца появилась дымчатая сфера диаметром в двадцать километров. Впечатление было такое, будто взорвался один из обломков кольца, образовав сферическое облако дыма и пыли.

— Шкип! — отреагировал на явление драйвер-прима корвета.

— Вижу, — лаконично отозвался Джон Уиндэм, не вынимая изо рта трубки; во время полета он не курил, но держал трубку во рту. — Сообщение на базу: видим необычный объект… — он не договорил.

Дымчатая сфера выбросила из себя такое же туманное щупальце, протянувшееся на две сотни километров вдоль плоскости кольца, втянула обратно, а в том месте, где проходило щупальце, проявилась черная пустота. Обломки кольца исчезли! Словно щупальце дезинтегрировало их, превратило в газ, в ничто.

— Ты видел, шкип?! Что это за хрень?!

Джон Уиндэм не ответил, он вызывал базу.

Однако сфера не дала возможности корвету доложить о происходящем начальству Погранслужбы. Еще одно щупальце протянулось к идущему со скоростью сто километров в секунду пограничному кораблику, и он перестал существовать. Не помогли ни маневр пилота, ни инк-содействие, ни защита. Служба контроля за пространством получила лишь начало фразы: «База, я двенадцатый, вижу…» — и больше ничего. Но в службе контроля работали опытные космены, и доклад шкипера корвета «Биг-Бен» не остался без внимания, не затерялся среди сотен других сообщений, пронизывающих сеть «спрута» связи Солнечной системы. Потеряв зеленый огонек на объемной карте патрулирования космоса в районе Сатурна, наблюдатели тотчас же доложили об этом комиссару контроля. Еще через несколько минут о происшествии узнал начальник отдела внутренних расследований СБ Владимир Калаев.