Возвращение из Трапезунда
Шрифт:
– Мы можем от этого отказаться? – спросила Лидочка.
– Боюсь, что поздно.
– Почему?
– Если бы наш разговор состоялся хотя бы десять лет назад, мне бы никак не доказать вам, что нынешние обстоятельства трагичны и ужасны, что человек – песчинка, он летит по ветру и нет ему места приклонить голову и нет надежды пережить события. Но сегодня вы меня понимаете куда лучше, чем я понимал своего учителя.
– А когда вы были… когда вас учили? – спросил Андрей.
– Очень много лет назад, –
– А вам не жалко? – спросил Андрей.
– Не жалко чего?
– Не жалко тех лет, которые вы пропустили?
– Жалеешь ли ты, Андрей, о тех двух годах, когда тебя не было?
– Не знаю.
– Вот и я. Я прочел о том, чего не увидел. И потом увидел результаты пропущенных событий. Это куда интереснее.
– Если наша цель – следить за людьми Земли и исправлять, как вы считаете, какие-то пункты и тупики истории, значит, кто-то должен был придумать ваш долг. Кто?
– Не знаю.
– Вы их не видели?
– Не знаю.
– Что вы хотите сказать?
– Мне приходилось встречаться с людьми, облик и знания которых были для меня удивительны.
– Значит, вы слуга?
– Каждый из нас, выбирая правду и дело в жизни, должен кому-то довериться. Я доверился наставнику.
– А как мы можем довериться, если мы его и не видели! – сказал Андрей. – Вы нам предлагаете отдавать, а что даете взамен?
– Это неправда, Андрюша, – сказала Лидочка. – Пока что нам только давали.
– Андрей хочет сказать, – произнес Теодор, – что ему не нравится мой прогноз относительно будущего России и, в частности, его поездки в Москву. Я не настаиваю. Я не способен смотреть в будущее. Я могу лишь предполагать. И ужасаться тому, что может случиться.
– Так же говорил мой отчим…
– Он оказался не прав?
– Он оказался прав.
В дверь стукнули – коротко. Теодор не успел схватить со стола карту, как дверь распахнулась. В дверях стоял офицер в фуражке и черной кожаной куртке. В первое мгновение они не узнали Ахмета.
Ахмет шагнул вперед – пламя свечи осветило его.
– Вы решили, что к вам с обыском? – сказал он, усмехаясь. – Но не успели спрятать вещественные доказательства.
– Ахмет, как славно! – воскликнула Лидочка. – Но ты же сказал, что тебя не будет в городе.
– Я приехал за пулеметами, – сказал Ахмет, подходя к столу и глядя на Теодора. – Мы с вами незнакомы, – констатировал он.
– Ты забыл, – сказал Андрей. – Вы знакомы. Господин Теодор – старый приятель моего отчима, он приехал к нам на Новый год.
– Простите, – сказал Ахмет, – я помню, как вы гадали судьбу моей любимой княжне Татьяне.
Он снял фуражку, кинул ее на диван и сказал:
– У
– Глупости, – сказала Лидочка, – мы отапливаемся китовым жиром, разве вы не чувствуете аромата?
Ахмет подошел к столу и принялся смотреть на карту.
– Какой маленький Крым! – сказал он. – А я с утра от Джанкоя сюда добирался. На дрезине. Еле отогрелся.
Глаза Ахмета блестели – он был немного пьян.
– Садись, – сказала Лидочка, – я сейчас тебе кофе сделаю.
– Спасибо, Лида-ханум, – сказал Ахмет. Отстегнув и поставив в угол саблю, Ахмет уселся у стола и отогнул край карты, как бы показывая этим, что ее надо убрать.
«Смешно, – подумал Андрей, – как Ахмет изменился за считаные дни. Ладно, будем привыкать к Ахмету в новой роли: великий татарский полководец».
– Погодите, не надо убирать, – сказал Теодор. – Если не секрет, я хотел бы узнать, какая сейчас ситуация в Крыму.
– Ситуация как ситуация, – сказал Ахмет тоном полковника, который не желает разговаривать со штафирками, но Теодора поддержала Лидочка:
– Ахмет, нам это важно знать. Мы же хотим уехать в Москву.
– О Москве пока забудьте, – сказал Ахмет. – Матросы нас провели как маленьких. И не знаю, как исправлять положение.
– А что случилось?
– Центрофлот послал против наших эскадронцев, которые занимали Феодосию, крейсер «Память Меркурия» и три миноносца с десантом. Я там был… Может, мы бы и устояли, но на их стороне был феодосийский гарнизон. И мы отступили к Джанкою.
– Когда это было? – спросил Теодор.
– Позавчера – мы отступали по железной дороге. Они соорудили бронепоезд с японскими скорострельными орудиями и на нем ворвались в Джанкой на наших плечах… Вот и все.
Андрей поглядел на карту. Симферополь оказывался в кольце: моряки уже заняли Евпаторию, Феодосию и начали наступление от Севастополя на Бахчисарай. А на севере в их руки перешел Джанкой. Татарская республика, не успевши толком родиться, уже была на краю гибели.
– И что будем делать? – спросил Теодор заинтересованно, как будто ждал решения Ахмета по поводу какой-то сделки.
– Что делать? Завтра утром мы пускаем к Джанкою отряд пулеметчиков. А ночью туда пойдут эскадроны крымцев.
– Только ты осторожнее, – сказала Лидочка.
– Я не могу осторожнее, потому что я командую поездом, который будет освобождать Джанкой, – если мы не выкинем отряд Мокроусова из Джанкоя, нас задушат в считаные дни.
Лидочка пошла на кухню.
Теодор рисовал на карте крестики и стрелки. Ахмет взял у него карандаш и, перечеркнувши одну из стрелок, провел ее севернее – от Феодосии на Карасубазар.