Возвращение колдуна
Шрифт:
— Вы так считаете? — спросил Темплес и одним рывком стянул пеленку с младенца.
Когда я увидел голого малыша, мне стало плохо.
— Вот, возьмите.
Старуха протянула мне кружку с горячим кофе, от которого шел пар. Дрожащими руками я поднес кружку к губам и быстрыми, почти жадными глотками выпил его. Я почувствовал также вкус рома, добавленного в кофе.
— Мне жаль, — сказал она и села напротив меня. — Но я считаю, что в данной ситуации лучше увидеть все собственными глазами.
— Почему ты до сих пор с ним
Его лицо было бледным, а лоб блестел от пота. Казалось, вид новорожденного поразил его не меньше, чем меня.
Айри покачала головой, сложила руки на столе и с жалостливым участием посмотрела на Темплеса.
— Ты глупец, Лоури, — произнесла она. — Этот человек не Родерик Андара, неужели ты не понимаешь?
— Но он — его сын, — упрямо ответил Темплес. — Так что нет никакой разницы.
Я повернулся к Темплесу, тщетно пытаясь заглянуть ему в глаза, но ничего не получилось. Бросив смущенный взгляд на закрытую дверь спальни, я тихо сказал:
— Мне… мне очень жаль, мистер Темплес. Я не знаю, что здесь произошло, но я вам искренне сочувствую.
Увидев реакцию Лоури, я понял, что лучше бы мне дали пощечину. Лицо Темплеса исказилось в гримасе ненависти, и до меня дошло, что ему неважно, говорю я правду или лгу. Самое главное, что это несчастное создание, которое сейчас лежит в колыбели, было его сыном!Мои слова, должно быть, прозвучали для него как жестокая насмешка.
— Что все это означает? — спросил я, теперь уже обращаясь к Айри.
Какое-то мгновение старуха смотрела на меня странным взглядом и молчала. Наверное, это было абсурдно, но из всех присутствующих она была единственной, кто не обращался со мной как с врагом. Наоборот, она защитила меня, и, вероятно, в том, что я еще оставался жив, была именно ее заслуга. Но, несмотря на это, ощущение угрозы, исходившей от нее, с каждой минутой усиливалось.
— То, что вы здесь видите, мистер Крэйвен, — сказала Айри, — результат деяний вашего отца. Вернее, проклятия, которое он наложил на жителей этой деревни. Вы не поверите, но оно преследует их вот уже двести лет!
— Вы имеете в виду, что этот… этот ребенок не первый? — запинаясь, спросил я, хотя уже догадался, какой последует ответ.
Темплес громко рассмеялся, но Айри, бросив на мужчину мрачный взгляд, заставила его замолчать.
— Конечно, — подтвердила она. — Оглянитесь же вокруг. Посмотрите на Лоури, или Курда, или… — Немного поколебавшись, она все же выбросила руку и указала на человековолка. — Или на Вульфа. На всех других, что живут здесь. Вы видели их, когда были в трактире.
Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Неожиданно в горле встал удушающий горький комок. О да, я их видел. Внезапно я осознал всю их ненависть.
— Но почему? — наконец пробормотал я. — Что произошло? Почему ему пришлось такое сделать?
— Не пришлось, — перебила меня Айри, и ее голос зазвучал как холодная сталь. — Он сделал это намеренно, мистер Крэйвен. Он остановился у нас в один из дней 1694 года, когда направлялся в Аркам. За ним гнались люди,
Айри на некоторое время замолчала. Ее лицо подрагивало, как будто она испытывала боль и страдание, рассказывая о прошлом. Я заметил, что ее высохшие пальцы судорожно сжимались под столом.
— Мы не предавали его, мистер Крэйвен, — помедлив, продолжила она. — Никто здесь даже не думал об этом. Люди, которые тогда здесь жили, были простыми, но они всегда держали свое слово, даже если их жизнь подвергалась опасности. — В ее голосе появилась горечь. — Однако их честность и порядочность были вознаграждены черной неблагодарностью. Андара сбежал, а его проклятие осталось, и с тех пор каждый младенец мужского пола, рождающийся в Инсмаусе, — калека. Каждый, понимаете? Одни — в большей степени, другие — в меньшей. У некоторых лишь небольшие увечья: горб, косолапость или заячья губа. Есть и такие, что избежали физического уродства, но они слабоумные, бездарные идиоты и теперь влачат жалкое существование, подобно животным. Иные же…
Она замолчала, ища взглядом Вульфа, и я почувствовал, как по моей спине прокатилась ледяная волна.
— Вы хотите сказать, что он… он тоже… — пробормотал я.
Айри медленно кивнула.
— Он должен был стать человеком, Крэйвен, — сказала она. — Но проклятие вашего отца сделало из него чудовище. Только я могу разговаривать с Вульфом и удерживать его звериную сущность. Я и Курд. Без нас он был бы беспомощен как зверь. Если он выйдет за границы Инсмауса, то, скорее всего, его убьют.
— И все это сделал Андара! — сдавленным голосом воскликнул Темплес. — А теперь скажите еще раз, что вам жаль, Крэйвен. — Он наклонился, схватил меня за ворот и угрожающе потряс кулаком перед моим лицом. — Скажите это, и я повыбиваю вам зубы! — кричал он. — Скажите это!
Я молча посмотрел на него, но не предпринял ни одной попытки защититься или хотя бы отбросить его руку. Через какое-то время он отвел взгляд, затем отпустил мою рубашку и отошел в сторону. Я вздохнул, растерянно потер лоб и снова обратился к старухе.
— Я не могу поверить в то, что мой отец сделал такое, — сказал я.
Айри засмеялась.
— И тем не менее, он это сделал, Крэйвен. Доказательства находятся прямо перед вами. Живые доказательства. Если это можно назвать жизнью…
Я не стал отвечать на последние слова Айри. Она была озлоблена, как и все здесь, а против горечи и озлобленности никакие аргументы не помогают.
— Эти люди, которые преследовали моего отца, — сказал я тихо. — Кем они были? Откуда пришли?