Возвращение королевы
Шрифт:
Серые стражи втолкнули молодых людей внутрь и захлопнули за ними тяжелую дверь, оставив их в темноте.
— Лута, что происходит? — шепотом спросил Бареус.
— Я не знаю. Может, Корин окончательно сошел с ума. — Лута нащупал рукой влажную каменную стену и опустился на корточки, прислонившись к ней спиной и натянув на голые колени рубашку. — Ты же видел, кто за нами явился. Чтоб этого чародея вороны сожрали!
Наверху, там, где балки перекрытия врезались в стены, оставались небольшие щели, сквозь которые сочился едва заметный свет. Когда глаза Луты привыкли к темноте, он
Какое-то время они сидели молча, пытаясь осмыслить этот неожиданный поворот колеса фортуны.
— Ты ведь не думаешь, что Калиэль действительно стал изменником? — спросил наконец Бареус.
— Нет.
— Тогда почему он уехал тайком и ничего тебе не сказал?
— Мы ведь знаем об этом только со слов Нирина. Больше похоже на правду, что Нирин его просто убил. Проклятье! Я должен был предостеречь Калиэля.
— О чем?
Лута рассказал, как они подслушали разговор Корина и как король потом набросился на Нирина.
— Наверное, Нирин узнал об этом. Мне бы следовало догадаться, ведь он так жутко на меня смотрел! Черт, надо было вернуться к Калиэлю!
Они опять надолго замолчали, бездумно следя, как тусклый луч солнца ползет вниз по стене.
Неожиданно скрипнул засов, и они зажмурились от яркого света, хлынувшего в камеру. Стражник бросил им одежду.
— Одевайтесь. Вас ждет король Корин.
Они торопливо натянули одежду и в сопровождении гвардейцев прошли в зал для приемов. Корин сидел на троне, по обе стороны от него стояли оставшиеся компаньоны и волшебники Нирина. Сегодня наставник Порион стоял справа от короля, в руке он держал длинный хлыст, такой же, каким когда-то Тобину пришлось высечь Ки.
Лута сосредоточился, стараясь, чтобы никто не заметил его гнева и страха. Пусть он был бос, пусть в волосах у него запуталась солома, но он все еще был королевским компаньоном и сыном знатного человека.
— Мы сделали все, чтобы отыскать Калиэля. Но его нигде нет, — сказал Корин. — Что тебе известно?
— Ничего, твое величество.
— Не лги мне, Лута! Только себе навредишь.
— А, так я теперь еще и лжец, не только изменник? — огрызнулся Лута. — Ты действительно так думаешь обо мне, твое величество?
— Лута! — встревоженно шепнул Бареус.
— Компаньон, обращайся к своему господину с должным уважением! — рявкнул Порион.
Дрожа от ярости, Лута сжал тубы и уставился в пол.
— Следи за своим языком, не то потеряешь его, мой лорд, — сказал Нирин. — Говори правду, или я заставлю тебя.
— Я всегда говорю правду, — резко произнес Лута, больше не пытаясь скрыть отвращение к этому человеку.
— За ним посланы мои лучшие охотники, — отчеканил Нирин. — Очень скоро лорда Калиэля найдут и приведут обратно. Выгораживая его, ты только себе делаешь хуже. Он отправился к принцу Тобину.
Лута проигнорировал его.
— Корин, клянусь честью компаньона, Калиэль ничего не говорил о своих намерениях уехать или вернуться в Эро. Мы никогда и в мыслях не держали дезертировать. Клянусь Великим Пламенем!
— И я клянусь, твое величество, — сказал Бареус.
— Но ты признаешь,
— Сочувствие? Не понимаю, о чем ты говоришь, — ответил Лута. Корин все так же неподвижно сидел на троне, и неприязнь в его взгляде пугала Луту. — Нас лишь удивляло то, что мы не имеем возможности сами узнать всю правду о Тобине. Но Калиэль никогда и слова не говорил об отъезде! Он так же предан тебе, как и я.
— Все это бесполезно, твое величество, — усмехнулся Нирин. — Если позволишь, я очень скоро узнаю у него правду.
Сердце Луты упало, когда Корин кивнул. Нирин спустился с возвышения и подошел к солдатам, окружавшим Луту. Те крепко схватили юношу за руки, не давая возможности шевельнуться.
Нирин стоял перед ним, не думая скрыть мерзкую злорадную улыбку.
— Будет немного больно, мой лорд, но такова воля твоего короля.
Холодной рукой он схватил Луту за подбородок, а другую руку положил ему на голову, прижав ладонь ко лбу Луты. Его прикосновение заставило Луту содрогнуться, как будто он босой ногой наступил в темноте на скользкую холодную змею. Он сосредоточил взгляд на груди чародея. Белая мантия Нирина была безупречно чистой, как всегда; от него пахло воском, дымом и чем-то сладким.
Луте нечего было скрывать. Он думал о своей преданности Корину, пока удар обжигающей боли не вышиб из его головы все мысли. Это было похоже на то, как если бы его голову расплющили — и одновременно сунули в жаркое пламя. Лута не знал, стоит ли он еще на ногах или нет, но ему казалось, что он летит в черную бездонную яму. Отчаяние оказалось сильнее гордости: ему хотелось кричать, плакать, умолять Корина или даже мага прекратить пытку. Но он ослеп и оглох, а его язык присох ко рту.
Пытка продолжалась вечность, и в ту минуту, когда Лута думал, что умирает от боли, он очнулся и понял, что стоит на четвереньках на затхлой циновке у ног Нирина, пытаясь вдохнуть. Голова у него раскалывалась от боли, во рту ощущался вкус рвоты.
А Нирин уже схватил своей леденящей рукой голову Бареуса. Лута беспомощно наблюдал за тем, как его друг застыл и побелел.
— Корин, прошу тебя! Вели ему прекратить! — хрипло выкрикнул он.
Бареус сдавленно всхлипнул. Он смотрел перед собой невидящими глазами, сжимая кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Нирин казался совершенно спокойным и безмятежным, словно он лечил юношу, а не рвал на части его душу.
Лута с трудом поднялся на ноги.
— Отпусти его! Он ничего не знает! — Он схватил чародея за руку, пытаясь остановить.
— Стража, взять его! — приказал Корин.
Измученный Лута слабо попытался сопротивляться, но двое дюжих гвардейцев крепко держали его.
— Лорд Лута, не надо! Ты все равно ничего не можешь сделать, — предупредил его один из солдат.
Нирин отпустил Бареуса, и юноша без чувств упал на пол. Стражи тоже разжали руки, и Лута опустился на колени рядом с другом. Глаза Бареуса были плотно закрыты, но на лице застыло выражение предельного ужаса.
— Они говорили правду, твое величество, — сообщил Нирин. — Об исчезновении лорда Калиэля им ничего не известно.