Возвращение Орла. Том 2
Шрифт:
Да, пока наш странник шагал неизвестно зачем через полземли от Оки к Оке, не теряли попусту времени и по ту сторону океана. Ещё не засохла на Лобном месте кровь Емельяна Пугачёва, как наш Владыка Седьмого луча, теперь как посланник Совета Мудрецов, борющихся за прогресс человечества с самой зари Цивилизации, в профессорской мантии появился в Америке, без труда завел дружбу с Бенджамином Франклином и Джорджем Вашингтоном и объяснил им, как жить на американском новом свете, а именно – нужно срочно провозгласить полную независимость Америки, и положил на стол черновик соответствующей Декларации. Через год эта «Декларация независимости» была принята – возникли Соединённые Штаты.
Итого.
На
Бог с ней, с астрономией, что в человейнике? Во-первых, что-то стало с самими людьми: их как будто изъяли из отдельных коробочек общин и каст и высыпали на один стол, всех и сразу сделав послушными фишками в руках больших игроков. Всех и сразу, как русских крепостных, потерявших право даже жаловаться на освобождённого от службы помещика. Дальше. У игроков появились общие правила, то есть накопилось достаточно денег, чтобы они из мелких кровотоков слились в одну кровеносную систему, в которой поддерживается одно давление, контролируемые расход и температура. И последнее: игроки научились быстро общаться на понятном им языке и влиять друг на друга не только толпами вооружённых людей или мешками с золотом, но и проворным тиражируемым словом.
Человеческий мир изменился. Взрывообразно изменился. Ему срочно шили новую одежду.
Морские духи первыми поймали в свои паруса новый ветер. Но и речные духи, то есть духи суши, были чутки.
Попробуем сформулировать.
Значит, так. Окские волхвы, духи суши, предвидя ситуацию, готовят своего рода «агентов влияния» на мировые процессы через подключение к активируемой силе «золотой» окской цепи – своего рода стабилизирующему земному резонатору от океана до океана. Подготавливают трудника из династии волхвов: с детства его воспитывает дед, в двенадцать лет везёт его к дединовским старцам на посвящение и имянаречение (совпадает с возвращением Орла), после чего он принимает в свои мехи ещё и чью-то душу, исполняет малый урок – Исток, чтоб въехал в суть речного держания, и через шесть лет – большой урок, хождение за три Оки, на «дальнюю» Волгу, в тот узел Золотой цепи, который оказался ослаблен поражением остатков Великой рати в сумбурной пугачёвской войне и на который указал Орёл, уронив на него с неба своё перо («гнездо огненного Орла») как знак планетного энергонапряжения и предостережения. Война Романовых с Пугачёвым, а по сути – с поражённой большим огнём (или водой?) Тартарией подтвердила: битва началась, надо вмешиваться. Он по-своему осмысливает её итоги – как начало уничтожения того, что и держало до этого времени землю, и приходит к выводу: землю не удержать «сидением на «Оке», а только вмешательством в начавшийся процесс весёлого гниения, губительный для держащего народа, а значит, и для планеты. Суть его спора со стариками: старики над схваткой, их главная забота – регулировка гео-антропо-космического энергообмена, он рвётся в схватку, убеждая, что если мы не будем воевать, то скоро и держателей не останется, и дело их погибнет. Чувствует в себе для этого силу.
Кто-то хлопнул дверью. Семён как будто очнулся от сна-рассуждения наяву и, вдохновлённый, подгрёб поближе к себе карты, атлас, линейку, энциклопедии и начал упрямо отмерять волжскую сажень на восток и запад от не
Чудные открытия не замедлили…
Плохишская тайна
Тот козёл особенный. У него на правой передней ноге серебряное копытце.
В каком месте топнет этим копытцем – там и появится дорогой камень.
Вчера «по порядочку» Толян так ничего толком и не рассказал – сумбур был в крысиной голове, одни эмоции: то почти восхищался – машину взглядом завели, ложечку гнутую притащил, и тут же плевался: «Пьяницы, быдло, хамло технарское!».
Ну, восхищался, положим, чтоб оправдаться за идиотский угон, а «пьяницы и быдло» – это искренне. Похоже, разглядели его, а не должны бы. А если видят невидимое, значит… значит… что значит? Значит, что-то значит. Значит, всё в жилу. Нервничал… не только разглядели, а видно, ещё и палками в него швыряли.
– Швыряли?
– Из ружья даже хотели.
– Тебе ж всё это не страшно!
– Не страшно, но обидно.
– Погоди, отыграешься. Ну, что ты там вчера бубнил про Оку, про косу-остров, про Орла… держателей?
– Да… ахинея!
Вздохнул – и крысе неплохо бы нормального человеческого ума, но тут же сам с собой не согласился: не нужно! Крысиного – вполне, а то ведь ещё задумается… не его это дело.
– Ахинея? А сам говоришь – цари приезжали.
– Мы-то не цари.
«Мелкая, мелкая тварь… или хитрая?»
– А зачем они приезжали, не расслышал? Когда приезжали?
– Когда жареным запахнет. Они все про этот остров знали.
– Остров?
– Ну, раньше эта коса островом была.
– Как это? Должно быть наоборот: построили плотину – коса стала островом, а не остров косой.
– За что купил… Может, он плавучий?
– Ладно. Значит, прежние цари знали, а нынешние что – забыли?
– Да какие они цари – нынешние?
– Какие-никакие, а вот не поехали. – «При других где бы ты был…»
– Сами не поехали, нас послали, – съехидничал Толян.
– Нас, – не поддержав ехидства, совершенно серьёзно сказал Гога.
До рыжего что-то дошло, но он отмахнулся от ошеломившей его мысли.
– Значит, говоришь, собрались страну спасать?
– Да, есть такая у русских пьяниц забава. И Орёл им в помощь.
– Орёл – это что? Птица, корабль, человек?
– Вот тебе интересно пьяный трёп расшифровывать! Божий посланник – легче тебе? Он тут всем заправляет, а за три года до беды появляется, забирает… пьяную ватагу и отвозит их…
– Куда?
– На кудыкину гору. По этапу, а этап у них в русскую версту, слышал про такую? Одна остановка на Урале, другая в Сибири, третья на Байкале, а четвёртая ещё дальше, а пятая на краю земли.
– И что там?
– Никто не знает.
– Никто?
– Есть у них один полутруп, тот знает, только забыл.
– Кто ж такой?
– Не поверишь: Орёл.
– Главный, что ли?
– Ровно наоборот.
– Понятно.
«И что ему понятно? – подумал Толян, поглядывая на вдруг откинувшегося на спинку и закатившего глазки-бусинки компаньона. – Соображает… Знает ведь что-то обо всём этом, чертяка, увязывает в своей лысой башке… ему-то, наверное, вводную давали, а тут пойми, что к чему. Ничего, потерпим…»