Возвращение с Западного фронта (сборник)

Ремарк Эрих Мария

– Конечно, была, и даже довольно часто.

– Да помолчи ты. Погаси свет.

– Сначала разденься.

– Погаси свет!

Эльвира повиновалась. В комнате стало темно.

– Ложись в постель, котик.

– Нет! Не в постель! Постель – это другое, черт побери! Не в постель!

Неуверенной рукой Штайнер налил себе еще немного вишневой водки. В голове перекатывался гул. Девушка прошлась по комнате. Она задержалась на минуту у окна и выглянула наружу. На темные плечи падал слабый свет уличных фонарей. За окном стояла

огромная ночь. Девушка поправила прическу…

– Мари, – пробормотал Штайнер.

Она повернулась и приблизилась к нему, мягко и неслышно. Она подошла, спелая, как пшеничное поле, темная и неузнаваемая; от нее исходил аромат, свойственный тысяче женщин. И еще одной…

– Мария, – пробормотал Штайнер.

Девушка рассмеялась нежным грудным смехом.

– Сразу видно, что ты нализался, котик… Ведь меня зовут Эльвира…

VIII

Керну разрешили прожить в Праге еще пять суток; затем его выслали, дав бесплатный билет до границы. Он прибыл на таможенный пункт.

– Без документов? – спросил чешский чиновник.

– Да.

– Входите. Там уже кое-кто есть. Часа через два – самое время переправляться.

Керн вошел в помещение, где сидели три человека – очень бледный мужчина, его жена и старый еврей.

– Добрый вечер, – поздоровался Керн.

Они что-то пробормотали в ответ.

Керн поставил чемодан, сел на скамью и закрыл глаза. Предстоял долгий путь, и он хотел хоть немного вздремнуть.

– Вот только перейдем границу, Анна, – послышался голос бледного мужчины, – и сразу все станет лучше.

Женщина не ответила.

– Мы наверняка переберемся туда, – продолжал мужчина. – Наверняка! Почему бы им не пропустить нас?

– Потому что мы им не нужны, – проговорила женщина.

– Но мы же люди…

Несчастный глупец, подумал Керн. Какое-то время он еще смутно слышал бормотание мужчины, потом заснул.

Он проснулся, когда за ними пришел чиновник. Они пересекли широкое поле и подошли к лиственному лесу, казавшемуся в темноте огромной черной глыбой.

Чиновник остановился.

– Идите по этой тропке, до развилки. Там забирайте правее. Дойдете до шоссе – сверните налево. Всего хорошего!

Он исчез в ночи.

Четверо путников стояли в нерешительности.

– Что нам теперь делать? – спросила женщина. – Кто-нибудь знает дорогу?

– Я пойду вперед, – сказал Керн. – Год назад я уже был здесь.

Эмигранты на ощупь пробирались сквозь мрак. Луна еще не взошла. Они брели по невидимой мокрой траве, липнувшей к обуви. Потом их поглотил лес, словно вдохнул их в себя.

Шли долго. Керн слышал за спиной шаги своих спутников. Вдруг где-то совсем близко вспыхнули электрические фонарики и раздался грубый окрик:

– Стой! Ни с места!

Керн метнулся в сторону и побежал в темноту. Натыкаясь на деревья и с трудом прокладывая себе путь, он забрел в заросли ежевики.

Здесь он бросил чемодан. Сзади послышались торопливые шаги. Он обернулся. Это была женщина.

– Спрячьтесь! – произнес он шепотом. – Я залезу на дерево.

– Мой муж… о этот…

Керн быстро вскарабкался по стволу и примостился на суку. Под ним шумела мягкая листва. Женщина неподвижно стояла внизу. Он не видел ее, но чувствовал ее присутствие.

Издалека донесся голос старого еврея. Он что-то кому-то доказывал.

– А мне наплевать! – возразил ему грубый голос. – Без паспорта вы здесь не пройдете, и точка!

Керн напряженно вслушивался. Вскоре он услышал тихий голос бледного мужчины, отвечавшего жандарму. Значит, схватили обоих. Что-то зашуршало внизу. Бормоча невнятные слова, женщина пошла обратно.

С минуту все было тихо. Затем по деревьям забегал луч фонарика. Шаги все ближе. Керн прижался к стволу. Листва хорошо маскировала его снизу. Вдруг он услышал отчетливый, нервный голос женщины.

– Он где-то здесь! Взобрался на дерево, здесь…

Луч света скользнул вверх.

– Сейчас же слезть! – скомандовал грубый голос. – Не то буду стрелять!

Керн быстро оценил положение. Упорствовать не имело смысла. Он спустился на землю. Яркие лучи фонариков осветили его лицо.

– Где паспорт?

– Будь у меня паспорт, я не стал бы залезать на дерево.

Керн посмотрел на женщину, предавшую его. Она была в каком-то трансе, и казалось, вот-вот лишится чувств.

– Как бы не так! – зашипела она. – Сам удрал, а мы оставайся здесь! Все останемся здесь! – Она перешла на крик. – Все!

– Молчать! – заорал жандарм. – Построиться! – Он осветил всю группу. – Собственно говоря, мы должны отправить вас в тюрьму; вам это должно быть известно! За незаконный переход границы! Но зачем нам зря жратву на вас переводить! Поэтому кругом марш! Пойдете обратно в Чехословакию! И запомните: в следующий раз будем стрелять без предупреждения!

Керн отыскал в кустах свой чемодан. Затем все молча поплелись гуськом обратно. За ними следовали жандармы с фонариками. Противника они так и не видели, он обнаруживал себя только световыми кругами и голосами, и в этом было что-то призрачное. Их взяли в плен и теперь гнали назад только голосом и светом.

Световые круги остановились.

– Марш вперед, строго в этом направлении! – приказал грубый голос. – Кто вернется, будет расстрелян!

Они пошли дальше. Свет исчез за деревьями.

Керн услышал за спиной голос мужчины, чья жена предала его.

– Простите ее… она не сознавала, что делает… Извините ее, ради Бога… сейчас она наверняка раскаивается…

– Мне это безразлично! – бросил Керн через плечо.

– Но поймите же, – шепнул мужчина, – этот страх, этот ужас…

– Понять могу! – Керн обернулся. – А прощать слишком утомительно для меня. Лучше забуду.