Возвращение Скорпиона
Шрифт:
Замначальника милиции ухмыльнулся:
— А разве глупо?
Я пожал плечами:
— Да не то чтобы глупо, однако ж и исполнение должно соответствовать замыслу, а этого не произошло. И кстати, Маргариту Владимировну не стоило приплетать, это уж я вам как коллеге по полу. Думаете, ей понравилось, что ее — такую гордую, самостоятельную и независимую, — использовали как дурочку? Но мы, кажется, отвлеклись.
— Это вы, кажется, отвлеклись! — скрипнул зубами Мошкин. — Где Зверев? Вы его убрали?
Я всплеснул
— Опомнитесь, великий сыщик!
— А вчерашний взрыв на дороге? Это же он!
Я изумленно уставился подполковнику в переносицу:
— Какой взрыв? Какая дорога?!
Некоторое время он молчал. Потом хмуро процедил:
— Это все ваши вопросы?
— Конечно, нет. Кому принадлежит номер телефона, который вы дали Геннадию, вербуя его в Энске?
Мошкин медленно покачал головой:
— Слишком многого хотите.
— Но ведь немало и предлагаю, — возразил я.
— Пока только предлагаете.
Я торжественно посмотрел в его узкие, глубоко сидящие глаза. (Чёрт, ну что же все-таки нашла в нем Маргарита?! Неужели лишь возможность овладеть бриллиантом? А впрочем, я-то ей вообще ничего не обещал. О женщины-женщины!..) Посмотрел и вздохнул:
— Да товар-то больно хорош.
Он тоже вздохнул:
— Ладно, спрашивайте дальше, но в пределах разумного — вы же не маленький, сами всё должны понимать.
— Да уж понимаю. А кто вывел вас на… того человека? Ведь непростой человек, согласитесь?
— Соглашусь, — буркнул он.
— Но отвечать снова не будете?
— Не буду.
Я поморщился:
— Послушайте, уважаемый! А вам не кажется, что это и есть тот самый "неравный брак", только уже с вашей стороны? Вы подтвердили, что заманили меня сюда, предварительно уфаловав Маргариту на постель за бриллиант в перспективе (хоть убейте, ума не дам, как бы в случае успеха вы стали его делить), а также, что наняли для мелких поручений эту гниду Зверька. Всё! Однако это-то я и без вас знаю. Но вот чего я покуда не знаю… — Помолчал. — Покуда я не знаю, ваши ли люди чуть не прищучили меня в моем родном городе. А, господин подполковник?
Мошкин дёрнулся и оглянулся…
А я рассмеялся. От всей души.
А потом спросил:
— Они — менты?
Он покачал головой.
— А кто?
— Ну… Ну, в общем… люди Белого.
— А что за яйцо этот Белый?
Мошкин ответил еще неохотнее:
— Преемник Бизона.
— Того самого, что сгорел?! — Я укоризненно закудахтал: — Ох-ох-ох! Такой блестящий кавалергард и сердцеед, а связывается со шпаной! Оказывается, и впрямь некоторые с удовольствием гибнут не только за презренный металл, но и еще более презренный уголь. И не одним телом, а и душой. Фуй, шанде, хер официр! Стыдно! Идите в машину.
— Что?! — не врубился он.
— Идите в машину, — повторил я, — но сначала назовите мне их адреса. — Кивнул на "Волгу".
Узкие
— Зачем?!
— А для интереса. Я человек не злопамятный, однако мстительный. И потом, мне нужны гарантии.
— Какие гарантии? Для чего? — пробормотал он.
— Как для чего? Помните: согласие есть продукт при полном непротивлении сторон? Мы сейчас, похоже, достигаем некоего согласия. Условий же два: я вам сдаю человека, у которого камень, а вы мне — этих молодых хамов. Только пожалуйста, не уверяйте, будто не знаете, где живут ваши левые подчиненные.
— Но при чем здесь какие-то гарантии? — с трудом выдавил подполковник.
(Его тупость начинала меня бесить!)
— Господи, да всё при том же! Если с ними что-то случится, Белый, при определенном раскладе, узнает, кто их мне вломил.
— При каком раскладе?.. — прошептал Мошкин.
— Чёрт, да ежели вы заложите меня Белому, вот при каком! — разозлился я. — Говорите адреса.
— Но мне-то тоже нужны гарантии! — едва ли не возопил он.
— Будут. После адресов. И самые надежные.
…Когда Мошкин замолчал, я похвалил:
— Молодец, товарищ подполковник, хочется верить, что без обмана. А впрочем, сколь неприятно будет вам, если я сдам вас Белому, столь же хреново придется и мне, если Паук узнает, что я накапал на него вам.
— Паук?.. — только и сумел вякнуть Мошкин.
Я кивнул:
— Так точно.
— Твою мать!.. — выдохнул он.
— А вас этот вариант не устраивает? — поинтересовался я.
— Устраивает! — саркастически заверил он. — Всю жизнь мечтал. Но… Но зачем вы сообщаете мне, где бриллиант, в обмен на… Честно говоря, малопонятная сделка, в ней не прослеживается логики.
— А полагаете, всё на свете должно быть продиктовано логикой?
— Наверное, да.
Я вздохнул:
— Ладно, не исключено, что вы и правы. А не исключено — и нет. У меня, как ни прискорбно, очень долгая и очень вредная память…
Мошкин прикусил губу.
— Никогда ничего не забываете?
— Увы. Зыбкое облачко над лесом в погожий денёк, стать фаворита на ипподроме, легкий поворот точеной шейки данной любимой, голос друга и взгляд врага — забывать всё это нельзя. А если специально стараешься, то помнишь, как на грех, еще лучше.
— Это намёк? — угрюмо бросил Мошкин.
— Бог с вами, — сказал я. — В ы мне не нужны.
Он криво усмехнулся:
— А вдруг…
— А вдруг прямо сейчас надумаете сотворить какую-нибудь пакость, — здорово пожалеете. Да к тому же… Ой, погодите, кажется, я сказал, что бриллиант у Паука?
У подполковника начала отвисать челюсть.
— Ну да…
— Немножко не так выразился, простите, — поморщился я. — Алмаз — там, г д е ж и в е т П а у к.
Мошкин офонарел.
— Но… но…