Возвращение в Яблочное королевство. Стив Джобс, сотворение Apple и как оно изменило мир
Шрифт:
Мюррей и Клейн улыбнулись, но промолчали.
— Нам нужна реклама, которая запоминается, — продолжил Джобс. — У нее должен быть максимально широкий охват аудитории. Мы имеем возможность создать рекламу, которая не говорит о продукте прямо. То есть мы настолько хороши, что в фотографиях компьютеров не нуждаемся.
— В рекламе, — сказал Мюррей, подождав, пока Джобс закончит, — мы заявляем, что все понятно без слов, а затем произносим эти слова.
— У нас ничего не выйдет, если мы будем говорить о характеристиках, достоинствах или объеме RAM, использовать диаграммы и сравнения, — сказал Джобс. — Наш единственный шанс — обращаться к чувствам
— Что-то вроде Sony Walkman или Cuisinart{20}. Это должен быть культовый продукт, — предложил Мюррей.
Джобс нахмурился.
— Да, мы скажем: "Это культ", — а потом: "Давайте, выпейте этот Kool-Aid"{21}. — Он направился к двери. — Нам нужен образ, который врежется в память людей.
Мы должны его придумать, и как можно быстрее.
Мюррей, в голову которому пришла новая идея, посмотрел на Джобса и с надеждой произнес:
— Персональный компьютер, делающий вас личностью.
Проигнорировав это предложение, Джобс остановился и стал рассматривать прикрепленные к стене фотографии, на которых студенты и школьники работали на компьютерах Мае.
— Если мы предоставим эти фотографии прессе, они могут их опубликовать. — Он повернулся к Клейн: — Думаешь, они напечатают нечто подобное?
— San Jose Mercury напечатает, — ответила Клейн.
Стэнли Зибер Зенсканицки
Алекс Камрадт был неисправимым оптимистом. Он был высоким и плотно сбитым, но не толстым мужчиной с круглым лицом и черной копной густых, вьющихся волос. Этот наивный основатель Call Computer, маленькой компании, управлявшейся из суматошного офиса в Маунтин-Вью, часто выглядел затравленным или искренне обескураженным. Центром корпоративной жизни в офисе был письменный стол с убирающейся крышкой, заваленный документами, журналами, компьютерными распечатками, телефонными карточками, ручками и карандашами. Стол окружали телетайпы; в помещении с грязными белеными стенами примостился также обеденный стол, несколько жестких стульев с прямыми спинками и книжные полки, забитые тяжелыми скоросшивателями.
Камрадт, работавший физиком в компании Lockheed, заинтересовался компьютерами после того, как начал писать программы для своих научных расчетов. Он продал дом и на часть вырученной суммы купил мини-ЭВМ, планируя использовать ее для хранения информации о сделках с недвижимостью. Но вместо этого стал продавать машинное время маленьким компаниям с полуострова Сан-Франциско. Вместе с несколькими старшеклассниками он начал писать бухгалтерские и складские программы для малого бизнеса. Его клиенты общались с компьютером при помощи телетайпа — точно так же, как торговцы радиодеталями из Беркли с проектом "Память сообщества" из коммуны "Ресурс Один".
Но Камрадт понимал, что появление микропроцессоров может изменить будущее компании Call Computer. Он хотел сдавать в аренду или продавать своим клиентам более удобный терминал с клавиатурой как у пишущей машинки и телевизионным экраном. Камрадт начал приходить на собрания "Домашнего компьютерного клуба", надеясь найти там человека, который сконструировал бы для него такое устройство. "Я стал спрашивать, кто самый лучший инженер, и мне указали на Возняка", — вспоминал он.
В середине 1975 года Камрадт и Возняк основали филиал Call Computer, который получил название Computer Conversor. Камрадт предоставил 12 000
У Возняка была конкретная причина взяться за разработку терминала. Он с завистью смотрел на подобное устройство, установленное телефонным фрикером Джоном Дрейпером у себя в подвале. Это устройство расширяло возможности телефонного фрикинга. Подключенный к телефону, терминал обеспечивал Дрейперу доступ в ARPANET, компьютерную сеть, которая финансировалась правительством и охватывала университеты и исследовательские центры. Зная несколько телефонных номеров и кодов доступа, посторонние вроде Дрейпера могли подключаться к компьютерам по всей стране, а в некоторых случаях даже к компьютерам европейских университетов. Студенты и те, кто увлекался компьютерами, выискивали файлы в сети ARPANET, оставляли друг другу электронные сообщения на неофициальных досках объявлений, а иногда даже находили способы стереть записи из удаленного компьютера.
В качестве основы для компьютерного терминала Возняк использовал устройство, которое он сконструировал для игры Pong. И он, и Камрадт считали микропроцессоры слишком дорогими, и поэтому с самого начала терминал задумывался как синтез телевизора и пишущей машинки. Разработанное устройство позволяло пользователю печатать текст, отображающийся на экране, и по скорости слегка превосходило обычный телетайп. Терминал был также снабжен резиновым держателем для телефонной трубки и обеспечивал обмен информацией с мини-ЭВМ Камрадта.
Возняку удалось настроить прототип, который оказался достаточно надежным для входа в сеть ARPANET. "Было очень легко понять, как переключаться с компьютера на компьютер", — вспоминал он. Представленный прототип вполне устраивал Возняка, но не Камрадта: "Терминал был понятен Возняку, и тот считал работу законченной. Он мог устранить неисправность. Но больше никто. Гениальность ничего не значит, если ее нельзя применить. У меня не получилось. До Возняка было трудно достучаться, и он не хотел создавать компанию".
Главным Возняк всегда считал свою основную работу. После года телефонного фрикинга в Беркли он бросил университет и шесть месяцев проработал на сборочной линии фирмы Electroglass, поставлявшей оборудование производителям полупроводников. Ему и в голову не приходило устроиться туда, где работал отец, в кампанию Lockheed, утратившую привлекательность, которой она обладала в конце пятидесятых. Отчасти Lockheed стала жертвой моды, и в конце шестидесятых к большей части ее продукции относились как к злу, а патриотический ореол — присущий всем компаниям, защищавшим американцев от советских спутников, — развеялся. Lockheed ассоциировалась с непростым положением в Юго-Восточной Азии, страдала от сокращения космической программы, увязла в коррупционных скандалах, была объектом расследований комиссий конгресса, изучавших завышение цен по государственным контрактам, и получила срочную помощь от федерального правительства.