Возвращение
Шрифт:
– А теперь со словами?– спросил я, и Богословский начал петь, нарочито гнусавя, но в общем-то вполне неплохо. Но я его остановил:
– Погоди! Оль, давай! Стол только отодвинем! Потренируемся, чтобы перед великой танцовщицей не опозориться! А Никита нам поиграет! Помнишь? Или забыла? Ничего – сейчас вспомнишь!
Мы скинули кроссовки – дома ходили в кроссовках, американская привычка – я подал знак Богословскому, и он заиграл. И мы начали танец. Вначале получалось слабовато, Ольга забывала движения, сбивалась с ритма, но потом пошла, пошла, пошла…забыла, что танцует напоказ и вошла во вкус. И у нас
Ольга была гораздо красивее той же Умы Турман – и фигурой, и лицом. Вот если представить слегка постройневшую Наталью Варлей на танцполе в «Криминальном чтиве», так это будет она, Ольга.
Богословский смотрел все это время на нас искоса, и руки его сновали по клавишам инструмента абсолютно сами по себе, будто отдельно от тела – голова смотрит на нас, а руки работают, как щупальца осьминога. И это тоже было красиво. Когда только он успевал прочитать слова песни? Или запомнил?! Тогда у него память не хуже, чем у меня! Или просто хорошая зрительная память – глянул, и сразу запомнил.
– Здорово! Ребята, это было здорово! Аж дрожь по спине! Я бы вообще из этого всего номер сделал! А что? Эстрадный номер! И уверен – его пропустят на телевидение! Ведь и песня-то о простых людях, которые пытаются выжить при капитализме! Хе хе хе… Подумайте над этим! Если что – найдем музыкантов, сыграем, запишем! А вы станцуете!
– Посмотрим, что завтра скажешь великая танцовщица – вздохнул я – а то может носик сморщит и скажет: «Фу, какая гадость! И вы ЭТО танцуете?! Мдааа…»
Мы расхохотались, а потом я Богословского попросил:
– Сейчас я Ольге кое-что скажу, поправлю, а мы еще раз прогоним, ладно? Надо раз пять пройтись, чтобы затвердилось. Сможешь помочь? Не торопишься?
– Да ничего! Дело нужное! Мне интересное! Давай!
– Кстати, завтра Оля исполнит несколько песен…но не буду говорить каких. Это чтобы тебе еще было интереснее. Но пока не скажу! Мы потренироваться должны! Как хорошо, чтобы гитару принес, это просто…вот как мысли прочитал! Ты экстрасенс!
– Кто бы говорил! – расхохотался довольный Богословский, и было видно, что ему приятна моя похвала. Всегда приятно, когда твой подарок ценят, и вдвойне приятно, когда человек понимает, что именно он получил.
Мы проделали это еще пять раз, и с каждым разом получалось все лучше и лучше. И на пятый раз – практически безупречно. И я решил что пора завершать.
– Все! Хватит! Слишком хорошо – тоже нехорошо. Завтра потренируемся с гитарой. Сегодня уже устали. Никита, еще раз спасибо – и за классный подарок, и за помощь! (я кивнул на пианино)
Богословский вздохнул и с сожалением вылез из-за пианино. Видно было – он настоящий фанат, и если его не вытащить из-за инструмента, будет сидеть за ним сутками! Но время уже подползало к полуночи, и я видел, что Ольга устала. Да и немудрено – целый день бродили по городу, а потом без отдыха то печатали, то танцевали. Нет уж…пора отдыхать. Честно сказать, я и сам-то уже того…слегка приустал. Не так чтобы с ног валиться – я тренированный, сильный мужчина! Но…надо же и отдыхать!
Богословский распрощался, отказавшись от предложенного ночного чаепития, а мы по очереди сходили в ванную, а потом запрыгнули в постель. Последнее, что я сделал перед тем,
Проснулись от солнечного света, но вставать сразу не стали. Повалялись в неге и безделье с полчаса, и если бы не естественные процессы организма, валялись бы еще дольше. Ну а когда уже сходил в туалет, и вроде как разошелся – ложиться снова в постель вроде бы как-то и глупо. Тем более, что придется еще и готовиться к вечеру. Танец-то мы подготовили, но надо же и песенки под гитару отработать.
Практически все песни я взял под Ольгу. Сам не собираюсь исполнять. Не знаю, но мне кажется я к этому не готов, хотя Ольга и утверждает обратное. Мол, у меня приятный, слегка хрипловатый голос, и ноты, ритм я чувствую. Но чувствовать мало, если бы я еще умел хоть немного играть на гитаре!
И опять меня поддержала Ольга – тот же Высоцкий, он же ни черта играть на гитаре не умеет! Бренчит черт знает как! В ноты не попадает! И что? А ничего! Слушают его, и еще как слушают. Главное – содержание песен, а не то, как ты бренчишь на гитаре. Нравится это самое содержание народу, или нет.
Кстати, очень напоминает положение с книгами, которое возникло к 2018 году. Бумажная книга уже практически умерла, и авторы дружной толпой ринулись в сеть выкладывать свои опусы. И вдруг оказалось, что признанных мэтров, издавшихся многими сотнями тысяч и даже миллионами экземпляров их книг – просто не желают читать. И это притом, что тексты их выверены и стилистически стройны, грамотны и не покрыты очепятками, как блохами. А не желает народ покупать их книги, да и все тут! А покупает абсолютно «левых» авторов, которые пишут черт знает что, и черт знает как. А народу нравится. А народ платит деньги!
Так что же главное в книгах и песнях? Что надо сделать, чтобы их слушали и читали? Если кто-то откроет эту тайну – станет баснословно богат. Как я, к примеру. Хе хе хе…
Мы умылись, позавтракали, я подровнял бороду, Ольга не меньше часа занималась в ванной процедурами – брила ноги и всякое такое... В общем – приводили себя в порядок. Скоро надо бы и в парикмахерскую сходить, обрастать стал. Надо будет узнать у…хмм…местных, где тут приличная парикмахерская, в которой не «оболванят». Уж Махров-то должен знать!
А после процедур и завтрака занялись моими песнями. Хмм…звучит как-то…не мои они. Ворованные. Но повторю – я не собираюсь на них наживаться! Это так, для компании… Честно сказать – хочется произвести впечатление на людей искусства. Да, я и так уже доказал, что могу, и стою, но хочется чего-то еще, для души, для сердца. Всегда хотел научиться играть на гитаре и петь под шестиструнку.
– Итак, все эти песни – под тебя. Я буду тебе говорить, где петь тонким, нежным голосом, где с хрипотцей, где надрывно или с грустью. Есть песни и для меня, но их немного. Теперь слушай, я тебе напою, а ты подбирай аккорды, смотри слова, ноты, и…поехали!